"Эдгар Уоллес. Сыны Рагузы" - читать интересную книгу автора

состоял репортером в "Лондонском Герольде". Теперь он служит в рекламной
конторе Паутера...
- Спасибо, Бенсон. Привыкаете к новой службе?
- Так точно, милорд.
- Она, думается, несколько приятнее, чем работа в клубе?
- Много приятнее, но...
- Но не так прибыльна, как вы думали? Что делать! Дядя оставил мне
гораздо меньше, чем я ожидал.
- Это не удивляет меня, милорд. Покойного лорда Лоубриджа я частенько
видел в нашем клубе. Он прямо сорил деньгами. За одну ночь он проиграл
двадцать тысяч фунтов! Это был очень приятный джентльмен...
- А вы знали и моего кузена?
- Так точно, милорд. Мне не хотелось бы наводить вас на тревожные
размышления, но в вашей семье творится что-то неладное. Достопочтенный Джон
скончался от разрыва сердца, а ведь раньше никто не заикался о его болезни.
Так же умер и ваш дядюшка, которого все считали необычайно крепким и
долговечным человеком. И это несмотря на то, что оба находились под
наблюдением такого опытного врача, как доктор Лэффин...
- Лэффина вы тоже встречали?
- Да. Он был членом нашего клуба.
В это время в передней раздался звонок, и Бенсон вышел. В комнату
вбежала Бетти.
- Почему вы так серьезны, Клайв? Уж не случилось ли чего?
- Нет. Я беседовал с Бенсоном...
- С Бенсоном, вашим лакеем?
- Да, он знал моего дядю и кузена, знал их по клубу, в котором дядя
просадил все свое состояние. Возможно, что и доктор оставил там немало
денег...
Бетти села за стол.
- Доктор Лэффин всегда был очень беден, - сказала она, - хотя у него
есть очень дорогие вещи. Однажды я вошла в комнату, не постучавшись, и
увидела у него в руках чудесный золотой обруч с крупными бриллиантами. Он
очень рассердился на меня и объяснил, что это всего лишь копия диадемы
Изиды, не имеющая никакой цены. Но я уверена, что он солгал, и что
бриллианты были настоящими...
Клайв закусил губу.
- Когда вы видели эту вещь?
- Примерно с год назад, сейчас же после одного очень странного
происшествия в Дартмуре. Вы помните мой рассказ о двух монахах?
Клайв молча кивнул и задумчиво посмотрел на девушку.
- Этот человек навсегда останется для меня загадкой, - сказал он. - Но
я не могу не чувствовать к нему некоторой признательности. Он не взял ни
пенса за свои труды по опеке надо мной...

* * *

Когда через два часа Бетти подъезжала к зданию театра, оно было почти
затемнено. Ван-Кампе, антрепренер, был склонен к экономии. Впрочем, на сей
раз он имел для этого все основания. Заглянув через щелку в зрительный зал,
Бетти обнаружила там всего человек семь, да и те, по-видимому, принадлежали