"Эдгар Уоллес. Дюссельдорфский убийца" - читать интересную книгу автора

ногой за что-то мягкое, споткнулся и растянулся на тротуаре, рядом с
распростертым на снегу черным предметом. Рука его, больно ушибленная при
падении, попала во что-то липкое и мокрое. Придя в себя от неожиданности, он
встал, потирая ушибленную руку. Поднеся ее к свету, он обрати внимание на
кровь.
- Donner Wetter! [гром и молния! (нем.)] - выругался он. - Кажется, я
разбил ее до крови. Какое безобразие! Напиваются до потери сознания и
валяются прямо на панели, преграждая дорогу порядочным людям. О чем думает
наша полиция?
Он наклонился, чтобы рассмотреть лежащего человека и сразу же заметил
седые волосы, струйку крови, бежавшую по виску.
- Женщина! Боже мой! Какое падение нравов!
Наклонившись еще ниже, советник, наконец, заметил нечто, заставившее
его моментально прийти в себя и отказаться от скоропалительных выводов
относительно лежащей на панели женщины. О ее состоянии красноречиво говорили
запекшиеся раны на виске и шее и искаженное гримасой старческое лицо.
Советник взвизгнул, нелепо взмахнул руками и побежал по улице на
подгибающихся непослушных ногах, натыкаясь на кучи аккуратно сложенного по
краям снега и теряя по пути калоши.
Так он несся два квартала. Затем остановился, чтобы перевести дух, и
сообразил, что бежит в сторону, противоположную его дому.
В первое мгновение он решил поскорее добраться домой, запереться на все
запоры и молчать об увиденном. Но затем чувство гражданского долга и
сознание несовместимости такого поступка с его званием советника и члена
городской думы заставили его принять другое решение.
Он немного успокоился, даже закурил сигару, которую, правда, очень
долго пытался зажечь не с того конца.
Справившись с этим нелегким делом, он направился в полицейский участок.
Весть о зверском убийстве, мгновенно облетев весь город, буквально
потрясла его жителей. Редко можно было найти дом в тихом Дюссельдорфе, в
котором не комментировалось бы на все лады это страшное ночное происшествие.
Советник Кунце стал героем дня. Его множество раз допрашивали в
полиции, интервьюировали репортеры и, конечно, в первую очередь
очаровательная Рут. Впрочем, как человек благородный, он, едва лишь выйдя
ночью из полицей-президиума, позвонил ей по телефону, заставив девушку
подняться с постели, и сообщил ей все, что видел.
Рут, привыкшая к ночным тревогам, моментально оделась и, розовая от
сна, помчалась на такси в полицию, где у нее, как у всякого порядочного
криминального репортера, были прочно налажены связи и знакомства. Короткий
разговор с дежурным полицейским инспектором, беглый осмотр жертвы - и вот
она уже на пути в редакцию, где глухо гудела ротационка [печатный станок] и
сонные наборщики собирали и приводили в порядок наборный материал.
Она вихрем влетела в кабинет ночного редактора Пренна, уже
собиравшегося уходить домой.
- Ну что? - недовольно поморщился Пренн. - Опять вы выдумали
какую-нибудь сенсацию, и мне придется торчать здесь до рассвета? Ну,
выкладывайте скорее ваши новости. Впрочем, газета уже сдана в набор, и вряд
ли я могу быть вам чем-нибудь полезен. Придется пустить ваш материал
утренним выпуском, если это в самом деле важно.
- Очень важно, Пренн, - сказала Рут, усаживаясь в мягкое кресло около