"Эдгар Уоллес. У трех дубов" - читать интересную книгу автора

Лексингтону оставалось только изумленно глядеть на брата.
- Это также отчасти объясняет его медвежьи манеры и... смотри-ка, Боб
Штейн, - он внезапно прервал разговор и пошел поперек газона навстречу
массивному широкоплечему мужчине с добродушным лицом, который громко их
приветствовал, так что его было слышно на много миль вокруг.
- Сок, вы стали еще тоньше, чем прежде! Черт возьми, вы просто связка
костей, обтянутых кожей. Вы что-нибудь едите?
- А вы стали еще более шумным, чем прежде, - засмеялся Сократ, пожимая
его могучую лапу и озираясь вокруг в поисках хозяина дома.
- Мендель стонет под руками массажиста, - пояснил Лекс.
- А это, конечно, ваш брат, Сократ? Вот он хорошо выглядит. Не
находите, мисс Темальтон?
Глаза Молли, заметившей смущение Лексингтона, весело заискрились.
- Я не могу судить об этом, - скромно заметила она, - потому что раньше
кроме вас и своего отца никого не видела.
Боб Штейн громко захохотал по поводу этого сравнения и звонко шлепнул
себя по ляжке. Затем заговорил о страданиях своего друга.
- Бедный Джон переживает тяжелые времена. Ему не хватает немного
уверенности и религиозного чувства.
Сократ внимательно посмотрел на него.
- Это что-то новое у вас, Боб.
- Что? Религия?.. Вы правы, в последнее время, во всяком случае, она
меня очень занимает. Жаль, что вы не застанете здесь нашего большого митинга
пробуждения в Гольдаминго. Будет валлийский евангелист Эванс - очень
интересно. Я тоже буду выступать.
- Вы?..
Широкое лицо Боба Штейна сделалось необыкновенно торжественным и
важным.
- Конечно, буду говорить. Бог знает, что я скажу, но в нужное время
слова сами найдутся... Хэлло, Джон!
Джон Мендель, сидя в кресле, катил по траве. Он брезгливо кивнул своему
другу.
- Я слышал, вы говорили о митинге пробуждения? Ваш голос звучит как
ангельский шепот, Боб.
- Да, на ближайшей неделе в Гольдаминго. Пойдемте с нами, Джон, и вы
забудете о своем ревматизме.
Мендель пробурчал ругательства по поводу таких сборищ, а также здоровья
вообще и валлийского евангелиста в частности.
Прекрасный летний день продержался до заката. Молли тоже присоединилась
к обществу и даже отважилась на некоторое замечание, не получив за это
выговора от сурового отчима. Возможно, что этим она была обязана присутствию
Лексингтона. Но ясно представляла себе те саркастические замечания, которые
последуют, как только она останется наедине с отчимом.
- Не приходит ли вам невольно в голову роман "Три мушкетера", мисс
Темальтон? - спросил Лекс. - Как в минувшие времена они обсуждали свои дела,
как наслаждались, вспоминая всех несчастных, которых отправили на виселицу
или на каторгу.
- В большинстве случаев это нам не удавалось, - прервал его Сократ. -
Однако промахи интересны как результат расследований, а не объект для
воспоминаний, Лекс. В зрелые годы тоже будет что вспомнить.