"Ирвинг Уоллас. Документ "Р"" - читать интересную книгу автора

Уодсворт.
Директор ФБР Вернон Т. Тайнэн, его низкорослый, мускулистый помощник
Гарри Эдкок и министр юстиции Кристофер Коллинз приехали на кладбище вместе
и вместе покидали его.
Дежурный фэбээровец открыл им дверцу автомобиля. Первым сел Эдкок, за
ним Тайнэн, потом Коллинз.
- Мне будет не хватать старины Ноя, - первым нарушил молчание директор
ФБР.
- Хороший был человек, - поддакнул Эдкок, всегда при посторонних
служивший эхом своего начальника.
- И мне его будет не хватать, - сказал Коллинз, чтобы не выпадать из
общего тона. - В конце концов, своим нынешним положением я обязан ему.
- Да, - сказал Тайнэн. - Жаль только, что он не продержался, чтобы
пожать плоды своих трудов с тридцать пятой поправкой. Все приписывают ее
президенту, но на самом деле начал-то Ной. Верил он в нее, как в новую
религию, которая только и может спасти страну. Наш долг перед ним - пробить
поправку в Калифорнии. Я знаю, Крис, что в решающей схватке за тридцать
пятую старина Ной рассчитывал бы на вас, как на самого себя.
Прижатый массивным телом Тайнэна к бронированной стенке лимузина,
Коллинз инстинктивно среагировал на эти слова и вернулся мысленно к сцене в
госпитале, когда священник подтвердил, что полковник Бакстер хотел сообщить
ему, Коллинзу, что-то чрезвычайно важное. Имело ли это "что-то" отношение к
тридцать пятой поправке? Может быть, Тайнэн, который дружил с Бакстером,
сумеет найти зацепку.
- Кстати, Вернон, насчет мнений и желаний Бакстера, - сказал Коллинз. -
Вы помните, мне пришлось уехать с ужина в Белом доме? Из госпиталя сообщили,
что полковник Бакстер умирает и срочно хочет меня видеть. Я помчался к нему,
но опоздал. Однако Ной кое-что успел сказать священнику, тому самому,
который отпевал его сегодня на Арлингтонском кладбище, патеру Дубинскому.
Но, когда я спросил его, тот уклонился от ответа, сославшись на тайну
исповеди.
- Тайна исповеди неприкосновенна, - вставил Эдкок.
- Поэтому я хотел спросить вас, - продолжал Коллинз, - не придет ли вам
на ум мысль о том, что именно хотел сказать мне Бакстер? О каком-нибудь
проекте или о незаконченном деле в министерстве, которое он мог обсуждать с
вами и о котором считал нужным сообщить, мне? Сколько я ни думал, мне в
голову не приходит ничего конкретного.
Уставившись глазами в спину водителя, Тайнэн ответил:
- Мне тоже. Могу лишь повторить - из тысячи дел, которыми он был занят,
одно вытесняло мысли обо всех остальных - ратификация тридцать пятой
поправки. Может, об этом он и хотел поговорить с вами?
- Возможно. Но о чем конкретно? Ведь просто так он не требовал бы меня
на смертном одре.
- Но он же не знал, что умирает. Так что, может, ничего особо важного и
не было.
- Нет, он сказал, что дело чрезвычайной важности, - настаивал
Коллинз. - Сказать по правде, я даже подумываю попробовать еще раз
поговорить со священником.
Наклонившись через Тайнэна к Коллинзу, Эдкок сказал, придав прыщавому
лицу торжественное выражение: