"Июньским воскресным днем" - читать интересную книгу автора (Зубавин Борис)

Глава одиннадцатая

В канцелярии заставы меж тем шел разговор. Майор Васин был задумчив и озабочен, лейтенант Деткин — великодушно радостен.

— Я вот думаю о подвиге, Евгений Степанович, — проговорил Деткин, когда сержант Чернышов вышел из канцелярии, — о сущности его, о существе, и пришел к такому заключению, что есть их два вида, две категории. Первый — это подвиг мгновения.

Майор, отвлекшись наконец от тягостных своих размышлений, предположений и догадок, с любопытством посмотрел на лейтенанта, возбужденно расхаживающего по канцелярии.

— Когда тебе дается одно мгновение на то, чтобы подумать… Нет, вообще ничего не дается. Вы понимаете? Ни-че-го! — Деткин в возбуждении потряс над головою ладонями.

— Вот как, — заинтересованно сказал майор.

— Да, вы не смейтесь, я так думаю. Дается только одно мгновение на то, чтобы подняться в полный рост, броситься на амбразуру вражеского дзота и закрыть ее собою. Тут некогда думать, что, может быть, стоит повременить, перехитрить, подползти со стороны… Тебе на все раздумья дано одно мгновение, тебе некогда взвешивать все «за» и все «против», и ты ради победы над врагом, не задумываясь, жертвуешь своей жизнью. Я правильно говорю?

— Мне кажется, правильно, — сказал майор. — А в чем заключается вторая ваша классификация подвига?

— Вторая категория подвига заключается в том, что у тебя есть время на то, чтобы подумать. Крепко подумать и обстоятельно. Тебе на это дают время сами враги. Они схватили тебя, мучают, пытают, предлагают всяческие заманчивые вещи, чтобы только сломить твой дух, твою волю. И это может длиться уже не мгновение, не час, не два, а несколько дней. Они дают тебе время на то, чтобы ты подумал и сдался. Но ты не сдаешься, несмотря ни на какие мучения, пытки и посулы. Ты непреклонен. Вот в этом мужестве, по-моему, заключается вторая категория подвига…

— Так в чем же дело? — спросил Васин.

— Я так думаю, что и то и другое очень характерно для советского человека, для нашего общества. — Деткин возбужденно расхаживал из угла в угол.

— Какова же подоплека ваших рассуждений? — спросил майор. — Для чего вы все это мне рассказываете?

— Для чего? — спросил лейтенант, останавливаясь напротив стола, за которым сидел Васин. — А для того, что подвиг нашего Осокина, которого трое суток зверски пытали бандиты и не смогли сломить его дух, и волю, и верность присяге, должен быть по достоинству оценен и отмечен.

— А застава носит имя героя, разве этого мало? Мы чтим его память и впредь будем помнить о подвиге его.

— Вот именно! Я об этом и говорю! — воскликнул лейтенант.

«Черт возьми! — подумал майор. — Такой напористый мальчишка, что никакого отбоя от него нет».

— Ладно, — сказал он, — теперь оставайтесь за меня, а я пройдусь по селу. Надо будет навестить кое-кого из народных дружинников. Думается, что буду скорее всего у Ференца Петровича Голомбаша. Если понадоблюсь, там и найдете меня.