"Вашингтон Ирвинг. История Нью-Йорка" - читать интересную книгу автора

малейших пустяках, и надо отдать ему справедливость, я не знал никого, кто
бы мог сравняться с ним, если не считать одного серьезного на вид
джентльмена, время от времени навещавшего его и часто ставившего его в тупик
при споре. В этом нет ничего удивительного, так как я впоследствии узнал,
что этот незнакомец был городской библиотекарь и, конечно, человек большой
учености; и я сильно подозреваю, что он приложил руку к приведенному ниже
историческому сочинению.
Так как наш квартирант прожил у нас долго, и мы не получали никакой
платы, моя жена стала несколько беспокоиться и пожелала выяснить, кто он
такой и чем занимается. Поэтому она, набравшись храбрости, задала этот
вопрос его другу библиотекарю; тот со свойственной ему сухостью ответил, что
наш постоялец принадлежит к числу литераторов (она решила, что это,
вероятно, означает какую-то новую политическую партию). Я считал недостойным
напоминать жильцу о плате, так что проходил день за днем, а я ни гроша не
спрашивал со старого джентльмена; но жена, которая эти дела всегда брала на
себя и была, как я уже говорил, женщиной проницательной, потеряла в конце
концов терпение и намекнула, что уже давно пришла пора, чтобы "некая особа
увидела деньги некоей особы". На это старый джентльмен весьма обиженно
ответил, что ей не надо беспокоиться, ибо вот здесь (указывая на седельные
мешки) у него лежит сокровище, стоющее не меньше, чем весь ее дом со всем
имуществом. Таков был единственный ответ, который нам удалось от него
получить; но моя жена одним из тех неисповедимых путей, какими женщины до
всего дознаются, выяснила, что у нашего жильца очень большие связи, так как
он находился в родстве с Никербокерами из Скагтикока и был двоюродным братом
члена конгресса с той же фамилией, и потому не захотела обойтись с ним
невежливо. Больше того, она предложила ему, просто для того, чтобы облегчить
положение, жить и дальше бесплатно с тем условием, что он будет учить детей
грамоте, а она постарается, чтобы и соседи посылали учиться своих детей.
Однако старый джентльмен отнесся к ее предложению с таким возмущением и был,
по-видимому, столь оскорблен тем, что его приняли за школьного учителя, что
жена моя больше не решалась заговаривать об этом деле.
Около двух месяцев тому назад он вышел утром со свертком в руке - и с
тех пор о нем ничего не слышно. Мы наводили всякого рода справки, но тщетно.
Я написал его родственникам в Скагтикок, но они ответили, что он там не был
с позапрошлого года, когда вступил в ожесточенный спор о политике с членом
конгресса и покинул город в сильном раздражении; с того времени о нем не
было ни слуху, ни духу. Должен признаться, я очень беспокоился за бедного
старого джентльмена, опасаясь, не случилось ли с ним чего-то, коль скоро его
так долго нет и он не возвращается уплатить по счету. Поэтому я решил
прибегнуть к помощи газет; но хотя некоторые сердобольные типографы
напечатали мое печальное объявление, мне так и не удалось узнать о нем
ничего утешительного.
Жена сказала, что теперь настало самое время позаботиться нам о себе и
выяснить, оставил ли он в комнате что-нибудь, что могло бы возместить
стоимость жилья и полного пансиона. Однако мы ничего не нашли, кроме
нескольких старинных книг, заплесневелых рукописей и двух седельных мешков;
когда мы в присутствии библиотекаря открыли мешки, в них оказалось лишь
немного поношенного белья и большая кипа исписанных листов бумаги.
Просмотрев их, библиотекарь сказал нам, что это несомненно и есть то
сокровище, о котором говорил старый джентльмен; ибо это была превосходнейшая