"Лев Василевский. По следам случайной встречи " - читать интересную книгу автора

Лев Василевский


ПО СЛЕДАМ СЛУЧАЙНОЙ ВСТРЕЧИ

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ РАССКАЗ


Революционные события 1917 года не были для него неожиданными.
Неудачный ход войны, огромные жертвы и ухудшающееся положение рабочих и
крестьянства, несших все тяготы затеянной царским правительством войны,
вызывали всевозраставшее революционное брожение в армии и на флоте. Брожение
охватило не только солдат и матросов, но и значительную часть офицеров,
особенно тех, кто был призван в армию после начала войны. Михаил Крыгин не
принадлежал к их числу. Он был далек от понимания происходившего, от
осознания причин, породивших неизбежность революции.
Девяти лет отдали его в Донской кадетский корпус императора Александра
III. По примеру отца он не хотел служить в казачьих частях и перешел в
морской кадетский корпус, стал гардемарином и с отличием окончил курс
обучения. В 1913 году высочайшим указом был он произведен в мичманы. С тех
пор началась его служба на императорском российском флоте. Служил Михаил
Крыгин с рвением, не за страх, а за совесть и к концу 1917 года был уже
капитаном второго ранга. Лихой получился из него летчик, настоящая военная
косточка, одно слово - донской казак на самолете!
Он был уже командиром гидроавиационного отряда на Балтике, когда,
тяжело переболев воспалением легких, проводил отпуск в родной станице
Константиновской. Туда к нему и доходили смутные слухи, сильно искаженные и
преувеличенные сведения о расправах солдат и матросов над офицерами, о
событиях в Петрограде и Октябрьской революции. Он им не верил.
Возвращавшиеся с фронта казаки ожесточенно спорили на улицах между
собой и с солдатами. Спор шел о войне, о мире, о том, какая должна быть
власть. Но Михаил Андреевич Крыгин старался не принимать участия в этих
спорах, больше отмалчивался. Происходившее было для него непонятным,
разобраться в быстротечных событиях он не мог. Рушился привычный порядок,
веками установленный уклад. Привилегированное положение офицера явно
ставилось под угрозу, и все же оставался он нейтральным, чего-то выжидал,
сам не знал чего. Голова разламывалась от мыслей.
Срок отпуска по болезни окончился, Крыгин не собирался возвращаться в
свой гидроавиационный отряд. Наверное, отряд больше и не существует, думал
он. Солдаты и матросы уходили с фронта, разъезжались по домам, с радостью
воспринимая первые ленинские декреты о мире, о земле.
В свои двадцать восемь лет Крыгин все еще был холостым - война помешала
обзавестись семьей. Теперь, в родной станице, он не был похож на блестящего
флотского офицера. Как и все в станице, носил простые казачьи шаровары,
только без красных лампасов, заправленные в толстые шерстяные чулки, а на
ногах - чирики из сыромятной кожи. Подолгу валялся на кровати, уперев взор в
беленый потолок.
К концу 1917 года на Дону генералы сколачивали уже белую армию, начав
вооруженную борьбу против большевиков, поднимая на гражданскую войну русских
против русских. Для Крыгина эта братоубийственная война была непостижимой,