"Майкл Уивер. Заложники обмана" - читать интересную книгу автора

- За что? - громко обратился Джьянни к отражению. Выйдя из ванной, он
надел чистую рубашку и джинсы и принялся отмывать пол от крови.
Когда с этим было покончено, завернул трупы в простыни, как в саваны,
и перевязал их крепкой нейлоновой веревкой. Он действовал методично и
сосредоточенно, стараясь не думать ни о чем постороннем.
Но через некоторое время им овладел приступ холодного негодования,
такой сильный, что он испытал острую ненависть даже к мертвым телам
агентов. Они украли у него будущее, лишили всего хорошего, что могло ждать
его в жизни. В неистовстве он готов был изуродовать мертвых...
В конечном итоге он сделал, однако, лишь то, что было необходимо.
Спустился вниз, отогнал на несколько кварталов автомобиль агентов и
припарковал к тротуару. Потом пригнал свой "джип-чероки" и поставил его на
освободившееся после седана агентов место. Потный от страха и напряжения,
погрузил в машину оба трупа и в самом начале четвертого выехал с нижнего
Манхэттена. Направился на восток, к Гудзону, потом к северу, в Путнэм.
Ехал он осторожно, строго придерживаясь дозволенной скорости. Впрочем,
какой в этом прок? Независимо от того, быстро он едет или медленно, два
правительственных агента, настоящих или липовых, лежат мертвые в багажном
отсеке его пикапа, а его собственная жизнь в смертельной опасности.
Витторио Батталья!
Само это имя являло собой нечто немыслимое. Представьте себе
беспомощного младенца, который вступает в жизнь с именем, означающим
"Победоносная Битва". Шутка, да и только! Если, как это и произошло в
случае с Витторио, ты не докажешь свое право на подобное имя.
Но Витторио, по-видимому, жив. Джьянни сказал правду Джексону и
Линдстрому - он и в самом деле не видел Витторио двадцать лет. Его друг уже
исчез к тому времени, когда Джьянни вернулся из Италии. Он даже не помнил
их последнюю встречу.
Зато он отлично помнил, как увиделся с ним впервые... в школе
искусств, когда им обоим было по восемь лет. Витторио старался оправдать
свое имя и бил Джьянни смертным боем маленькими костлявыми кулачками. В
школе учились почти одни лишь итальянцы, и Джьянни воспринимал свое
наполовину еврейское происхождение как некую фатальную неудачу. Как мог он,
жалкий полукровка, состязаться в художественном отношении с чистокровной
породой, подарившей миру Микеланджело, да Винчи и Рафаэля?
Витторио, будучи итальянцем чистым, стопроцентным, не мучился
подобными проблемами. И это сказывалось в его работе. У него были талант и
блеск, которыми Джьянни восхищался и которых никогда не рассчитывал
достичь.
Отчасти он и теперь чувствовал то же самое. И совсем не из глупой
скромности. Он точно знал, что достиг многого. Но все же, представляя себе
то лучшее, что он мог бы создать, и думая при этом, как бы это получилось у
Витторио, он словно видел перед собой горный хрусталь и совершенный по
огранке бриллиант. Горный хрусталь - результат знаний, дисциплины и
усердного труда. Бриллиант - дар природы, вспышка чистейшего света, над
которой властен лишь Бог.

Далеко в лесу, в стороне от соединяющей разные штаты девяносто пятой
дороги, Джьянни похоронил бренные останки специальных агентов Джексона и
Линдстрома и впервые испытал холодный страх загнанного животного. Он не