"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автора

- Беги позвони Эвелине.
Она поймала его за руку, поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать...
- О милый, если ты действительно ничего против этого не имеешь!
А в автомобиле по дороге к Холленсенам она опять взяла его за руки и
сказала:
- Ты меня балуешь! - и быстро поцеловала его. Была теплая, душная
ночь - одна из тех лондонских ночей, когда даже воздух кажется изнемогающим;
утих ветер, перестал лить дождь, и вместо них спустилась томительная
мягкость, которая так раздражает и волнует усталые нервы.
По выезде из парка, когда они проезжали по Брук-стрит, запах пыльного
асфальта, газолина и брезента собственного автомобиля вдруг окончательно
измучил его.
"Черт побери, как я устал", - подумал он, и в то время, как он это
думал, Филиппа воскликнула:
- Разве не божественна такая поездка, ночью?! Линия огней, тянущихся в
пространство, как в сказке...
Он просто не нашелся, что ответить; голова его устала так же, как и
тело.
Филиппа заговорила опять. Но чистая радость, звучавшая раньше в ее
голосе, вдруг исчезла; сейчас он звучал устало и немного надтреснуто, как
голос ребенка, которому отказывают в чем-то желанном и который протестует,
насколько смеет.
- Боюсь, что тебе тяжело сопровождать меня? - Ей ужасно хотелось
попросить его вернуться домой и пустить ее одну, но она чуточку боялась это
сделать. Она никогда не "командовала" Джервэзом и даже при всей своей
веселой беспечности понимала, что сейчас вряд ли подходящий момент, чтобы
начать. И тогда внезапно, необъяснимо при виде его серьезного профиля в ней
всплыла бездна мелких, но милых воспоминаний, которые отгоняли накипавшее
раздражение за то, что ей мешали сделать то, что - она это знала с самого
начала - было абсурдом. В этот момент она вдруг увидела Джервэза, любящего
ее так, как он обычно это делал, - абсолютно не думая о себе, преданно,
причудливо, и все, что в ней было хорошего, в порыве благодарности
устремилось к нему. Она прильнула к нему и вздохнула.
- Я была гадкая, что вздумала ехать и потащила тебя с собой, -
прошептала она, и на этот раз голос ее был полон нежности и заботливости, -
гадкая-прегадкая, а ты такой милый, что уступил мне. Ну, все равно, скажи
Гудсону, чтобы он повернул, и поедем обратно. Я искренне так думаю и желаю.
В Джервэзе вспыхнуло прежнее волнующее счастье и вместе с ним
искусственное возбуждение.
- Ни за что на свете, радость моя! - И, припав устами к ее устам,
добавил: - Если я не могу доставить жене моей удовольствия, то пусть мне
будет стыдно, как говорят американцы. Это я все дело испортил. А теперь мы
прекрасно проведем вечер!
Фелисити расхохоталась, когда увидела их, и вызывающе посмотрела на
Джервэза.
- Ага! - воскликнула она. - Все-таки пришли! Этот материал годится для
муштровки, дорогая Филь! Начни действовать, как ты намеревалась!
Она томно продолжала начатый фокстрот. Джервэз и Филиппа тоже смешались
с толпой танцующих, а потом Джервэз прошел в комнату, где играли в карты.
Он снова чувствовал себя уставшим и бесконечно скучал. Танцы ему