"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автора

примитивная.
И все же Ванда отказалась выйти за него замуж.
- О Флик, мой дорогой, любимый, - говорила она, - вам уж больше не так
хочется жениться на мне - так же, как не хочется навсегда остаться здесь! А
если мы поженимся, это будет наиболее подходящим местом для нас. Я не
принадлежу к тем людям, которые свободно дышат в Лондоне. Ливия мне больше
подходит. Этого времени мы не забудем: львы, и любовь, и смех. Пусть все
останется так. Я знаю, что ваша честь - ревнивое божество, а я свободу
понимаю так, а не иначе. Я не хочу, и в некотором отношении я даже не
могу...
Он всегда предполагал вернуться... Лондон был для него еще пустыннее,
чем Ливийская пустыня; он часто думал о Ванде. Но война была объявлена, и
они разъехались в разные стороны: Ванда поехала в Конго, а он - во Францию.
И Ванда после войны не возвратилась.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть даже мягких сумерек... Так много, так
ужасно много кончилось для него в этот пасмурный полдень. Бесконечная тоска
овладела им. Он спасся; но что пользы в том, что он здесь? Что пользы в
безопасности, в уверенности, что он не разделит участь других? Его брат,
двое кузенов, молоденький племянник... А сколько друзей!.. И вот
перемирие...
Лучше было бы опять пойти на фронт и больше не возвращаться...
С глубоким вздохом он стряхнул с себя тяжелые воспоминания. Он жил "для
этого", как неопределенно выражалась окружавшая Филиппу молодежь, когда
говорила о какой-нибудь своей цели.
Действительно "для этого", потому что завтра он поедет в Марч. Во
всяком случае, думал он со слабой улыбкой, его решение принято; по крайней
мере, он знает, на ком он хочет жениться.
А Филиппа вырвала из его жизни всякие другие интересы, которые у него
были в прошлом и настоящем. Он впервые увидел ее, насколько он мог
вспомнить, с Биллем, на сборном пункте перед охотой.
Стоял один из тех дней, когда небо кажется перламутровым, все окутано
золотистой дымкой и напоено ароматом, и воздух тихий, тихий...
Ее можно было принять за мальчика; такая же небрежная поза, а ее
сапоги - как она сообщила впоследствии, - были точной копией сапог Корна...
- Майор Корн дал мне свои для фасона, - сообщила она с серьезными
глазами, желая, чтобы он хорошенько почувствовал всю важность этого
сообщения.
В это февральское утро все и началось - Джервэз окликнул Билля, а Билль
представил Филиппу: "моя младшая". Глаза Филиппы под твердыми полями шляпы
все время встречались с глазами Джервэза; она улыбалась ему открытой
улыбкой, и он как-то странно ощутил эту милую улыбку и пристальный взгляд
темных глаз. Только несколько месяцев спустя он убедился, что глаза у
Филиппы не были темными; действительно, они были цвета янтаря, но их
оттеняли черные ресницы, и оттого они казались темнее.
Может быть, поэтому она одно время так любила янтарь; но затем она
изменила ему и стала предпочитать нефрит. Джервэз узнал об этом и подарил ей
на Рождество нефритовое ожерелье.
Билль Кардон немного поворчал, показал подарок жене и бросил ей
выразительный взгляд. Филиппа воскликнула: "О, восхитительно!" - и
беззаботно обвила им свою красивую белую шею, а может быть, даже и просто