"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

Тони смотрела на него с жалостью. Один из самых тяжелых моментов в
дружбе - это сознание своего бессилия помочь другу перенести страдания.
Де Солн отошел в конец комнаты, и бледное лицо его подергивалось.
- Я в клетке, - сказал он с силой, - я заперт в ней и не могу выйти на
свободу. Я продолжаю страдать и биться о решетки, я безумец, что пришел сюда
и говорил с вами об этом. Не знаю, почему я пришел. Какое вам до этого дело,
в конце концов, если другая женщина одурачила меня? И почему это должно вас
касаться? - Его жестокий взгляд встретился с ее глазами. - Я ухожу, - сказал
он, повернувшись к двери.
- Жан, подождите минуту.
Она прошла комнату и схватила его руку.
- Вы были очень жестоки как по отношению ко мне, так и по отношению к
себе самому, - выговорила она с трудом. - Вы знаете, вы должны знать, что
ваше горе причиняет мне боль. Мы так долго уже были друзьями с вами. Не
отталкивайте меня теперь, когда я вам нужна. Я нужна вам. Я, которая однажды
сама страдала, говорю вам это. Жан, дорогой, жизнь еще перед вами, а
Гиацинта никогда не была достойна вас. Будучи вашим другом, я давно уже это
видела. Неужели вы будете оплакивать идола, который никогда не был достоин
поклонения? Я могу сказать, что сейчас все мои слова дешево стоят и
бесполезны для вас. Позже вы поймете, что это не так. Теперь можете идти, но
вы завтра придете снова. Обещайте мне.
Он машинально направился к двери.
- Обещаете?
- Да, - сказал он сдавленным голосом и ушел.

ГЛАВА XXIX

Я хотел, чтобы ты была для меня всем, ты этим и
стала, - не больше.
Р. Броунинг

Де Солн не пришел ни на завтра, ни в следующие дни, и Тони отправилась
в поиски за ним.
Его лакей вышел к ней и сообщил, что де Солн болен и не может никого
принять.
- А есть у него врач?
- Нет, сударыня.
- В таком случае я поднимусь к нему.
Гастон беспомощно посмотрел ей вслед и поднятием плеч выразил свое
бессилие справиться с положением.
Тони постучала в дверь и, в ответ на его "войдите", спокойно вошла.
Он лежал на кровати, окруженный книгами, в голубой ночной рубашке с
отложным воротничком. Он выглядел странно молодым и трогательным.
Впервые в жизни в душе Тони зашевелилось странное чувство жалости. Это
был инстинкт материнства, который в ней проснулся.
Де Солн улыбнулся:
- Не могу понять, почему вы так беспокоитесь обо мне?
- Скромное создание. Я случайно интересуюсь вами.
- Я уезжаю на будущей неделе.
Она кивнула головой: