"Оливия Уэдсли. Вихрь " - читать интересную книгу автора

газету, он быстро вернулся на свое место.
Когда он услышал звук колес, он побежал к большому окну и выглянул
наружу. При свете экипажных фонарей он увидел, как слуги помогали его
господину подниматься по широкой мраморной лестнице.
В одну секунду Амадео очутился за дверью и скатился вниз по лестнице;
через пять минут дядя Габриэль фон Клеве вошел в коридор, опираясь на его
руку.
- Все ли у нас благополучно, Амадео? - спросил он.
- Не беспокойтесь, все в порядке, даже очень хорошо. Пожалуйте сюда.
Он отворил дверь и сказал: "Сюда!", указывая свободной рукой на
молодого человека, который вскочил на ноги.
- Мой дорогой, дорогой мальчик, - нежно проговорил старик, когда
молодой человек поднялся ему навстречу. Мой дорогой Теодор, когда ты
приехал?
Молодой человек обхватил его руками и подвел к креслу.
- Сегодня в полдень, - сказал он. - Как это хорошо, что мы опять
увиделись.
Амадео стоял, глядя на них с выражением кроткого блаженства; затем
исчез, тихо затворив за собою дверь.
- Знаешь, - сказал профессор, - у тебя вид... как бы это выразиться...
совсем удовлетворенный, не правда ли?
- Более чем удовлетворенный! Мы только что вернулись после того, как
превосходно провели время. Мы совершили экспедицию на Гималаи - Фриц фон
Тури, один очень милый молодой англичанин, по имени Треверс, и Курт. У нас
была чудесная ружейная охота, и мы открыли новый горный проход, так что
поработали недурно.
Дядя Габриэль смотрел на высокую фигуру, стоящую перед ним, на прямую,
ровную линию плеч и спины, на обветренное худощавое лицо и светлые глаза.
Теодор Шторн был приемный сын любимой сестры Габриэля фон Клеве, его
родная мать умерла через год после смерти его отца, и Тония фон Клеве сразу
же усыновила своего крестника, а после ее смерти, случившейся через десять
лет, дядя Габриэль взял мальчика на свое попечение.
Теперь у Теодора обнаружилось призвание; по собственному выбору и с
одобрения старших он сделался путешественником-исследователем.
Когда Теодор уехал, жизнь дяди Габриэля потеряла много тепла и света.
Это был юноша с прямым характером, до конца чистый и честный.
Теодор закурил другую папиросу и без стеснения сел на ручку кресла
дяди.
- Как славно! - сказал он, положив свою смуглую руку на тонкую белую
руку старика. - Кстати, я слышал, что граф фон Клеве умер.
По лицу дяди Габриэля пробежала тень.
- Да.
- И мальчик - прямой наследник?
- Да.
Теодор поднялся и отошел к горящему камину. Он стоял, поглаживая рукой
затылок.
- Значит, Ирэн теперь свободна?
- Да, - опять повторил дядя Габриэль. Теодор проницательно посмотрел на
него.
- Вы мне ничего больше не скажете?