"Оливия Уэдсли. Вихрь " - читать интересную книгу автора

Его голос трепетал от чувства. Он стоял над нею. Он видел изгиб ее
лица, темные ресницы на ее щеке. Тонкая шпилька выскользнула сзади из
блестящих волос; она казалась черной на изгибе ее белой шеи.
Он упал на колени рядом с ней, не решаясь коснуться ее руки.
- Ирэн, вы читаете, что в моем сердце, в моей душе?
Он видел, как она задрожала. Ее губы трепетали, как у испуганного
ребенка. Возможно, что именно этот признак страха, этот простой симптом
настоящего испуга сказал ему больше, чем могли бы сказать слова, которые он
боялся услышать.
- Ирэн! - сказал он, словно защищаясь от себя. Она пристально смотрела
на огонь, игравший в ее перстне, на плотные обшлага своего платья. Неужели
она попадется опять в плен? И кто-то другой опять подчинит ее волю? Слова не
приходили к ней. Она казалась себе такой растерянной и беспомощной. Теодор
тихо встал.
- Хорошо, - сказал он. - Ирэн, дорогая, не принимайте этого так. Я
хотел испытать свое счастье. А вы, - он попробовал смеяться, - вы только
расстроились.
Он утешающим жестом обнял ее за плечи.
- Я ухожу, моя дорогая.
Она подняла на него глаза.
- О, Теодор!
Острая боль пронзила его при виде ее бледного лица.
- Боже мой! Вы боитесь меня! - воскликнул он. - Я не думаю, чтобы
заслуживал это.
Он поднял свой хлыст и перчатки.
Где-то близко, в коридоре, смеялся Карл-Фридрих.
Они оба его слышали. Лицо Теодора чуть-чуть побледнело. Он остановился
в дверях и сделал назад один шаг. Затем посмотрел на Ирэн и, не сказав ни
слова, снова повернулся и вышел из комнаты.

ГЛАВА VII

Ванда де Кланс встретила Шторна во дворе замка. Он помог маленькой даме
выйти из автомобиля. Затем они поглядели друг на друга.
- Вы мало похожи на путешественника-триумфатора, - сказала она
весело. - Почему у вас не победоносный вид? Почему не видно трофеев?
Он рассмеялся вместе с ней.
- У меня сильно разболелись зубы в горах, и один туземец вытащил мне
зуб крючком для застегивания ботинок. Хотите, я вам подарю этот крючок?
- Ах, бедняжка! Что же, туземец просто невзлюбил вас, или это была
новая форма мести?
- Совсем нет. Это был единственный инструмент, который у нас нашелся.
Он его попробовал применить, и вышло великолепно.
- От ваших страданий мне делается холодно. Если вы мне расскажете еще
одну экзотическую историю вроде этой, я отморожу себе палец. До свиданья,
дорогой. Загляните к нам, Тео, хоть ненадолго. Или не хотите? А это правда,
что вы завели аэроплан?
Он сел в седло. Его лошадь горячилась, и он едва ее удерживал.
- Охотно. Я приду как-нибудь к чаю. Как поживает Рудольф? Как дети?
Растут? До свиданья, до скорого.