"Оливия Уэдсли. Вихрь " - читать интересную книгу автора

Жан не назывался дядей или отцом. Карл однажды назвал его Жаном и с тех
пор не хотел выражаться иначе.
- Какой характер! - говорила няня, слушая его болтовню.
Когда умывание кончилось и началась церемония вытирания головы, Ирэн
усадила ребенка к себе на колени и стала помогать няне. Обняв его за шею,
она притянула к себе маленькую головку, от которой шел пар.
- Что бывает на свадьбах? - с любопытством спросил Карл.
- Ему надо все знать! - с гордостью воскликнула няня. - Как вам
нравятся, миледи, эти вопросы!
- На свадьбе бывает двое людей, которые женятся, - со смехом сказала
Ирэн.
- И это весело?
- Не будь таким любопытным, мой барашек, - поспешно сказала няня.
Впрочем, сама она часто, уединившись в своей комнате, думала о том, на
что похожа пышная свадьба.
Карл, глядя через плечо Ирэн, неожиданно задвигался.
- А здесь тетя Ванда!
Ванда вошла раньше, чем Ирэн успела подняться. Она поцеловала ее, затем
обе прошли в будуар Ирэн.
Ванда выглядела спокойной и сосредоточенной, и это не шло к ней. Ее
живость, делавшая ее столь привлекательной, исчезла; глаза, казалось,
сузились, а верхняя губа слегка оттопырилась.
- Я не могу допустить, чтобы все так продолжалось, - нервно заговорила
она, доставая папиросу дрожащими пальцами. - Вы уверены в Жане, Ирэн?
- Я уверена в нем, как в самой себе, Ванда. Не начинайте снова всю эту
историю. Я не могла бы теперь отказаться от Жана, даже если бы хотела. Вы
его совсем не знаете. Для вас он просто увлекающийся, поверхностный человек.
Возможно, что, подобно многим, он иногда производит совсем не то
впечатление, какое следует, но вы его совершенно не знаете. Вы не можете
представить себе его нежность, его способность понять человека. И он до того
полон жизни, до того... - она запнулась в нерешительности, затем с живостью
закончила свою речь: - До того мне предан и любит меня!
Ванда яростно затянулась папиросой.
- Я допускаю, что он не лишен известной привлекательности. Я тоже ее
чувствую. Вы верно говорите, что он полон очарования юности и пылкой
страсти. Это, конечно, сильно действует на вас, больше, чем другие из
названных вами качеств Жана. Да я боюсь, что этих других качеств в нем
нет. - Она бросила папиросу и наклонилась вперед. - Ирэн, вы никогда не
спрашивали его, не был ли он близок с другой женщиной с тех пор, как он в
Вене? Ирэн побледнела.
- Я не могла спросить его об этом, - сказала она. - Я... Какое право я
имею его спрашивать?
- Вы говорите так потому, что сами были раньше замужем. Но ведь это
нелепо! В вашей жизни нет ничего тайного.
- Я не могу задать Жану такой вопрос, - с жаром сказала Ирэн. - Это
некрасиво! Он мне отдает свое будущее, а не свое прошлое. Ни одна женщина не
имеет права насильно требовать у мужчины, чтобы он рассказал ей о себе все,
что с ним когда-либо произошло и с чем он уже покончил. Его жизнь
принадлежит всецело ему, пока он не отдал ее мне. Рудольф писал мне неделю
назад, что по поводу Жана ходят некоторые слухи, и, если я желаю, он готов