"Маргарет Уэйс, Трейси Хикмен. Волшебный кинжал ("Камень владычества" #3)" - читать интересную книгу автора

"Надо будет подразнить его", - подумала она, устраиваясь рядом.
Беспечный и бесшабашно смелый, Шадамер отличался точно такой же
смелостью в своих представлениях. Например, он считал, что разумные расы,
населявшие Лёрем, должны прекратить истреблять друг друга и учиться жить как
добрые соседи. Барон был также убежден, что людям пора перестать хныкать и
клянчить у богов более счастливую и богатую жизнь - надо самим браться за
дело.
И теперь еще - безумный замысел похитить юного короля из-под носа
врикиля! Все это - вполне в духе Шадамера. Неудивительно, что он сумел
склонить на свою сторону даже мудрых и рассудительных эльфов.
- Может, хоть стычка с врикилем тебя чему-нибудь научит, - сказала
Алиса, хотя надежд было мало.
По правде говоря, ей этого не очень-то и хотелось.
Алиса тоскливо посмотрела на дверь. Если бы сейчас пришел Улаф!
Она не могла, как обычно, применить целительную магию. Сегодня, спасая
барона и его спутников от приближающейся стражи, ей пришлось прибегнуть к
магии Пустоты, чтобы разрушить несколько прутьев в крепкой дворцовой ограде.
Следы этой жуткой магии по-прежнему сохранялись на Алисе, и если бы она
попыталась произнести нужные заклинания магии Земли, они рассыпались бы,
словно крошки подгорелого сухаря.
Улаф мог бы помочь Шадамеру, ведь он тоже был сведущ в магии Земли. Но
на Улафа вряд ли можно рассчитывать. Даже если Джессан застанет его в
"Толстухе Тэбби" и пошлет сюда, сомнительно, чтобы он справился с этой
раной.
"Хватит себя обманывать, - мысленно произнесла Алиса. - Ты же прекрасно
знаешь, что магия богов не в состоянии спасти Шадамера. Ему может помочь
только... магия Пустоты. Подобное исцеляется подобным".
Алиса с содроганием начала вспоминать слова нужного заклинания.
Магия Пустоты разрушала не только тех, против кого была направлена, но
и самих магов. Заклинание обретало силу только когда, когда произносящий
отдавал ему частицу собственной жизненной силы. Даже простейшие заклинания
отзывались болью во всем теле, покрывая кожу мага язвами и прыщами; плата за
сильные и могущественные заклинания была еще дороже. От боли маги часто
теряли сознание, а иногда и умирали.
Церковь строжайше запрещала применять для исцеления магию Пустоты. Тем
не менее ее последователи знали, что в безнадежных случаях, когда никакими
иными заклинаниями нельзя было помочь человеку, магия Пустоты оказывалась
спасительной. Существовало заклинание, позволявшее передавать жизненную силу
из тела целителя в тело больного. Его создали давным-давно, еще в прежней
Дункарге, где магию Пустоты признавали наравне со всеми остальными видами
магии. Но даже там этим заклинанием пользовались крайне редко, лишь
убедившись, что больше помочь нечем. Если заклинание было наложено
неправильно или если маг допускал ошибку, то и его, и того, кому он
стремился помочь, ждала гибель.
Руководство по магии недвусмысленно предостерегало: "Ни в коем случае
не накладывать это заклинание, если рядом нет того, кто мог бы вам помочь.
Накладывая упомянутое заклинание, маг должен войти в телесное
соприкосновение с тем, кого он намеревается исцелить. Когда заклинание
наложено, магия Пустоты начинает изымать у мага жизненные силы и передавать
их телу исцеляемого".