"Маргарет Уэйс, Трэйси Хикмэн. Судьба Темного Меча ("Темный Меч" #2)" - читать интересную книгу автора

различал вкус деликатесов и даже не заметил, что хвосты ящериц были
недожарены.
Покончив с трапезой и отослав поднос, епископ глотнул бренди и
вознамерился ждать до тех пор, пока крохотная луна в его настольных часах не
встанет в зенит. Ждать было трудно, но Ванье был настолько поглощен своими
мыслями, что обнаружил, что время идет куда быстрее, чем он ожидал. Пухлые
пальцы безостановочно барабанили по подлокотникам кресла, мысленно перебирая
нити паутины и проверяя, не нужно ли какую-нибудь из них укрепить или
починить, а может, даже и устранить.
Императрица - муха, которая вскоре будет мертва.
Ее брат - наследник престола. Другая разновидность мухи. Требует
особого внимания.
Император - в его рассудке и в лучшие времена можно было усомниться, а
смерть возлюбленной жены и утрата высокого положения вполне могла подорвать
и без того слабое душевное здоровье.
Шаракан - еще одна тимхалланская империя, с чрезмерным интересом
наблюдающая за создавшейся сложной ситуацией. Следует проучить Шаракан и
преподать урок его народу. А заодно и окончательно стереть с лица земли
чародеев Девятого Таинства. Все прекрасно увязано... или было увязано.
Ванье нервно заерзал и взглянул на часы. Крохотная луна как раз
показалась из-за горизонта. Епископ недовольно заворчал и налил себе еще
бренди.
Мальчишка. Чтоб ему пусто было, этому мальчишке. И чтобы пусто было
этому треклятому каталисту. Темный камень. Ванье закрыл глаза и содрогнулся.
Ему грозила опасность, смертельная опасность. Если хоть кто-то узнает о
грубейшей ошибке, которую он допустил...
Ванье просто-таки видел, как множество глаз жадно следят за ним, ожидая
его падения. Глаза лорда-кардинала Мерилона, который, как гласили слухи, уже
обдумал, как он заново отделает епископские покои в Купели. Глаза его
собственного кардинала - да, он тугодум, но это не помешало ему медленно и
упорно подниматься по иерархической лестнице, сметая все и всех со своего
пути. А ведь были и другие. И все следили, ждали, жаждали...
Если они хоть что-то пронюхают о его промахе, то тут же накинутся на
него, как грифоны, и примутся раздирать его в клочья.
Нет! Ванье стиснул пухлую руку в кулак, потом заставил себя
расслабиться. Все в порядке. Он составил свой план с учетом всех
случайностей - даже таких маловероятных, как эта.
Остановившись на этой мысли и заметив, что луна наконец-то взобралась
на самый верх часов, епископ грузно поднялся с кресла и медленным,
размеренным шагом двинулся в Палату Предосторожности.
Темнота была пустой и безмолвной. Ни малейших ментальных сигналов.
"Возможно, это хороший знак", - сказал себе Ванье, усаживаясь в центре
круглой комнаты. Но когда он послал призыв своему подручному, по паутине
пробежала дрожь страха.
Паук ждал; пальцы его подергивались.
Тьма оставалась недвижной, холодной, безмолвной.
Ванье позвал снова, стиснув кулаки.
"Я могу и не отозваться", - сказал тогда ему голос. Да, это вполне в
духе наглеца...
Ванье выругался, вцепившись в подлокотники. Пот лил с него ручьями. Ему