"Герберт Джордж Уэллс. Люди как боги" - читать интересную книгу автора

только мистер Барнстейпл и мистер Пиви, так что мистер Барнстейпл оказался в
полной власти мистера Пиви. Глубоко засунув руки в карманы брюк и
сгорбившись в своем редакторском кресле, мистер Пиви весьма мрачно оценивал
положение вещей, иногда не умолкая по два часа подряд. Мистер Барнстейпл от
природы был склонен надеяться на лучшее и верил в прогресс, однако мистер
Пиви безапелляционно утверждал, что вера в прогресс вот уже шесть лет как
полностью устарела и что либерализму остается надеяться разве только на
скорый приход какого-нибудь Судного Дня. Затем, завершив передовицу, которую
сотрудники редакции - когда в ней еще были сотрудники - имели обыкновение
называть его "еженедельным несварением", мистер Пиви удалялся, предоставляя
мистеру Барнстейплу заботиться об остальной части номера для следующей
недели.
Даже в обычные времена терпеть общество мистера Пиви было бы нелегко,
но времена отнюдь не были обычными; они слагались из крайне неприятных
событий, которые давали достаточно оснований для мрачных предчувствий. Уже
месяц в угольной промышленности длился широчайший локаут, казалось,
предвещавший экономическую гибель Англии; каждое утро приносило вести о
новых возмутительных инцидентах в Ирландии - инцидентах, которые невозможно
было ни простить, ни забыть; длительная засуха угрожала погубить урожай во
всем мире; Лига Наций, от которой мистер Барнстейпл в великие дни президента
Вильсона ожидал огромных свершений, оказалась жалкой самодовольной
пустышкой; повсюду царили вражда и безумие; семь восьмых мира, казалось,
стремительно приближались к состоянию хронического хаоса и социального
разложения. Даже и без мистера Пиви было бы трудно сохранять оптимизм перед
лицом таких фактов.
И действительно, организм мистера Барнстейпла переставал вырабатывать
надежду, а для людей его типа надежда - необходимый фермент, без которого
они оказываются неспособными переваривать жизнь. Свою надежду он всегда
возлагал на либерализм и на его благородные усилия, но теперь он постепенно
начинал склоняться к мысли, что либерализм способен только сидеть,
сгорбившись и засунув руки в карманы, и брюзгливо ворчать по поводу
деятельности людей менее возвышенного образа мыслей, но зато более
энергичных, чьи свары неизбежно погубят мир.
И теперь мистер Барнстейпл днем и ночью терзался мыслями о положении в
мире. И ночью даже больше, чем днем, поскольку у него началась бессонница. А
кроме того, его неотступно преследовало отчаянное желание выпустить
собственный номер "Либерала", целиком его собственный, - изменить макет
после ухода мистера Пиви, выбросить все желчные излияния, все пустопорожние
нападки на такую-то или такую-то ошибку, злорадное смакование жестокостей и
несчастий, раздувание простых, естественных человеческих грешков мистера
Ллойд Джорджа в преступления, выбросить все призывы к лорду Грею, лорду
Роберту Сесилю, лорду Лэнсдауну, королеве Анне или императору Фридриху
Барбароссе (адресат менялся из недели в неделю) воскреснуть, дабы выразить и
воплотить юные надежды возрожденного мира, - выбросить все это и взамен
посвятить номер... Утопии! Сказать пораженным читателям "Либерала": "Вот то,
что необходимо сделать! Вот то, что мы собираемся сделать!" Как ошарашен
будет мистер Пиви, когда в воскресенье за завтраком он откроет свою газету!
От такого удара у него, пожалуй, повысится выделение желудочного сока, и
ему, быть может, удастся переварить хотя бы этот завтрак!
Но все это были только пустые мечты... Дома его ждали три юных