"Герберт Уэллс. Это было в каменном веке (Повесть)" - читать интересную книгу автора

вперед. Но лошадям он больше нравился двуногим, чем четвероногим, и Вожак
Табуна, вскинув голову, отдал приказ перейти на другое место. Уг-Ломи уже
думал, что ему их больше не увидеть, но лошади, ринувшись галопом вперед,
описали широкую дугу и остановились, втягивая ноздрями воздух. Потом, так
как Уг-Ломи оказался скрытым от них небольшим холмиком, они построились
гуськом - Вожак Табуна впереди - и, все суживая и суживая круги, стали к
нему приближаться.
Лошади не знали, чего можно ожидать от Уг-Ломи, а Уг-Ломи не знал, на
что способны лошади. И, насколько можно судить, он испугался. Его опыт
говорил ему, что если бы он подкрался таким образом к оленю или буйволу,
они напали бы на него. Как бы то ни было, Эвдена увидела, что он вскочил
на ноги и, держа в руке листья папоротника, медленно пошел к ней.
Она встала ему навстречу, и он улыбнулся, чтобы показать, что получил
от всего этою большое удовольствие, и сделал как раз то, что и собирался
сделать. Так окончилась эта встреча. Но до самого вечера Уг-Ломи о чем-то
раздумывал.
На следующий день это глупое светло-коричневое существо с львиной
гривой, вместо того чтобы заниматься своим прямым делом - щипать траву или
охотиться, опять, крадучись, бродило вокруг лошадей. Старшая Кобыла
считала, что он не заслуживает ничего, кроме молчаливого презрения.
- Я думаю, он хочет чему-нибудь от нас научиться, - сказала она. -
Пусть учится.
На третий день он снова принялся за свои штуки. Вожак Табуна решил,
что у него нет никаких определенных намерений. На самом же деле намерения
Уг-Ломи, первого из людей, почувствовавшего то странное обаяние, какое
имеет для нас лошадь и по сей день, были весьма определенны. Лошади
казались ему пределом совершенства. Боюсь, что в нем таились задатки сноба
и ему хотелось быть поближе к этим прекрасным созданиям. Кроме того, в нем
бродило смутное желание убить одно из них. Если бы только они подпустили
его к себе! Но они, как он заметил, установили границу в пятьдесят шагов.
Если он подходил ближе, они с достоинством удалялись. Пожалуй, мысль о
том, чтобы вскочить одной из них на спину, подсказало ему воспоминание о
том, как он ослепил Энду.
Спустя некоторое время Эвдена тоже стала выходить на равнину, и они
вместе подкрадывались к лошадям, насколько те позволяли, но этим дело и
ограничивалось. И вот в один знаменательный день Уг-Ломи пришла в голову
новая мысль. Лошадь смотрит вниз или прямо перед собой, но никогда не
смотрит вверх. Ни одно животное не станет смотреть вверх, для этого у него
слишком много здравого смысла. Только это нелепое создание - человек
тратит время попусту, глазея на небо. Уг-Ломи не делал никаких философских
умозаключений, он просто заметил, что это так. Поэтому он провел
утомительный день, сидя на буке, одиноко стоявшем на лугу, а Эвдена
подкрадывалась к лошадям со стороны леса. Обычно лошади после полудня
прятались от солнца в тень, но небо было покрыто тучами, и, несмотря на
все старания Эвдены, лошади к дереву не подошли.
И только два дня спустя желание Уг-Ломи осуществилось. Нависла
гнетущая жара, тучи мух носились в воздухе. Лошади перестали пастись еще
до полудня и, укрывшись в тень бука, на котором сидел Уг-Ломи, стояли
парами, положив головы друг другу на круп и отгоняя хвостами мух.
Копыта Вожака Табуна давали ему право стоять у самого ствола.