"Герберт Уэллс. Машина времени (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

не чувствовать, что вид у меня довольно забавный, - я был весь увешан
гирляндами цветов и окружен волнующейся толпой людей, облаченных в
светлые, нежных расцветок одежды, сверкавших белизной обнаженных рук и
смеявшихся и мелодично ворковавших.
Большая дверь вела в огромный, завешанный коричневой тканью зал.
Потолок его был в тени, а через окна с яркими цветными стеклами, а местами
совсем незастекленные, лился мягкий, приятный свет. Пол состоял из
какого-то очень твердого белого металла - это были не плитки и не
пластинки, а целые глыбы, но шаги бесчисленных поколений даже в этом
металле выбили местами глубокие колеи. Поперек зала стояло множество
низких столов, сделанных из полированного камня, высотою не больше фута, -
на них лежали груды плодов. В некоторых я узнал что-то вроде огромной
малины, другие были похожи на апельсины, но большая часть была мне
совершенно неизвестна.
Между столами было разбросано множество мягких подушек. Мои спутники
расселись на них и знаками указали мне мое место. С милой
непринужденностью они принялись есть плоды, беря их руками и бросая шелуху
и огрызки в круглые отверстия по бокам столов. Я не заставил себя долго
просить, так как чувствовал сильный голод и жажду. Поев, я принялся
осматривать зал.
Меня особенно поразил его запущенный вид. Цветные оконные стекла,
составлявшие узоры лишь строго геометрические, во многих местах были
разбиты, а тяжелые занавеси покрылись густым слоем пыли. Мне также
бросилось в глаза, что угол мраморного стола, за которым я сидел, отбит.
Несмотря на это, зал был удивительно живописен. В нем находилось, может
быть, около двухсот человек, и большинство из них с любопытством теснилось
вокруг меня. Их глаза весело блестели, а белые зубы деликатно грызли
плоды. Все они были одеты в очень мягкие, но прочные шелковистые ткани.
Фрукты были их единственной пищей. Эти люди далекого будущего были
строгими вегетарианцами, и на время я принужден был сделаться таким же
травоядным, несмотря на потребность в мясе. Впоследствии я узнал, что
лошади, рогатый скот, овцы, собаки в это время уже вымерли, как вымерли
когда-то ихтиозавры. Однако плоды были восхитительны, в особенности один
плод (который, по-видимому, созрел во время моего пребывания там), с
мучнистой мякотью, заключенной в трехгранную скорлупу. Он стал моей
главной пищей. Я был поражен удивительными плодами и чудесными цветами, но
не знал, откуда они берутся: только позднее я начал это понимать.
Таков был мой первый обед в далеком будущем. Немного насытившись, я
решил сделать попытку научиться языку этих новых для меня людей. Само
собой разумеется, это было необходимо. Плоды показались мне подходящим
предметом для начала, и, взяв один из них, я попробовал объясниться при
помощи вопросительных звуков и жестов. Мне стоило немалого труда заставить
их понимать меня. Сначала все мои слова и жесты вызывали изумленные
взгляды и бесконечные взрывы смеха, но вдруг одно белокурое существо,
казалось, поняло мое намерение и несколько раз повторило какое-то слово.
Все принялись болтать и перешептываться друг с другом, а потом наперебой
начали весело обучать меня своему языку. Но мои первые попытки повторить
их изящные короткие слова вызывали у них новые взрывы неподдельного
веселья. Несмотря на то, что я брал у них уроки, я все-таки чувствовал
себя как школьный учитель в кругу детей. Скоро я заучил десятка два