"Герберт Уэллс. В дни кометы" - читать интересную книгу автора

национализации железных дорог, сознание, что я могу еще влиять на Нетти,
настолько улучшило мое настроение, что я даже шутил с Пус. Поэтому миссис
Стюарт решила, что дело обстоит гораздо лучше, чем было на самом деле, и
сияла от удовольствия.
Но Нетти оставалась задумчивой и мало говорила. Она была в каком-то
недоумении, которого я не мог разгадать. Скоро она незаметно покинула нас
и ушла наверх.


Я натер ногу и не мог вернуться в Клейтон пешком, но у меня в кармане
был один шиллинг и пенни - этого хватило бы на билет от Чексхилла до
Второй Мили, и я решил проехать хоть это расстояние по железной дороге.
Когда я собрался уходить, Нетти неожиданно высказала необычайную
заботливость обо мне. Я должен идти по большой дороге, утверждала она:
сейчас слишком темно, чтобы пробираться напрямик к воротам сада.
Я напомнил, что ночь лунная.
- Да еще комета в придачу, - добавил старый Стюарт.
- Нет, - настаивала она, - ты должен идти по большой дороге.
Я не соглашался.
Она стояла рядом.
- Ради моего удовольствия, - умоляюще шепнула она, сопровождая слова
выразительным взглядом, удивившим меня.
"Какое в этом может быть удовольствие?" - недоумевал я.
Быть может, я и согласился бы, если бы она не продолжала убеждать меня.
- Под остролистами подле изгороди темно, как в колодце. И еще эти
борзые...
- Я не боюсь темноты, - возразил я. - Да и собак тоже.
- Но это ужасные собаки! А что, если хоть одна отвязана?
Это был аргумент девочки, которая не понимает, что темнотой и собаками
можно напугать лишь особ ее пола. Я и сам без удовольствия думал об
изголодавшихся огромных собаках, рвущихся с цепи, и о том концерте,
который они зададут, услышав запоздалые шаги у лесной опушки, но
поэтому-то и решил не уступать. Подобно большинству людей с живым
воображением, я легко поддавался страху и искушению избегать риска и
постоянно старался искоренять в себе эти чувства и скрывать их от других,
и потому отказаться от кратчайшего пути, когда могло показаться, что
причина этому - полдюжины собак, почти наверное привязанных на цепь, было
невозможно.
Таким образом, наперекор Нетти я мужественно пустился в путь, чувствуя
себя храбрецом и радуясь легкой возможности доказать свою храбрость, но
слегка огорченный тем, что Нетти может остаться недовольна.
Месяц скрылся за тонким облачком, тропинка под буками была едва
заметна. Я не был настолько поглощен своими любовными делами, чтобы забыть
одну предосторожность, которую - должен сознаться - я всегда принимал, идя
ночью по этому дикому и уединенному парку. Я вложил большой камень в один
конец свитого из платка жгута, а другой конец обвязал вокруг кисти свой
руки. Вложив это оружие в карман, я пошел более уверенно.
Наконец я вышел из чащи остролиста к углу изгороди и вздрогнул - передо
мной был молодой человек во фраке, с сигарой в руке.
Я шел по дерну, мои шаги были не слышны. Он стоял освещенный луной, и