"Марта Уэллс. Стихия огня (Иль-Рьен-1) " - читать интересную книгу автора

мерцала в свете очага. Это могло означать все что угодно. Томас видел, как
она осуждала на казнь, объясняя обвиняемому всю меру его вины, отвергала
лихорадочные мольбы родственников о пощаде, не пропустив даже стежка.
Натянув синюю нитку, она сказала:
- Расскажите мне о том, что случилось в монастыре, лорд Авилер. -
Королева кивнула своей наперснице. - Леди Анне известно, что ей разрешено
оставить комнату, если разговор выходит за рамки присущей ей скромности.
Леди Анна закусила губу и принялась пристально разглядывать пол.
Авилер, хмурясь, сказал:
- Сам инцидент, собственно, произошел в монастыре города Линдры в
северной части Бишры. Грандье обвинили в совращении монахинь, принуждению
их к хуле на церковь, сеянии между ними раздоров вплоть до драк, в
исполнении вместе с ними обрядов, которые...
- В соответствии с мнением генерального инквизитора Бишры, - мягко
вмешался Гален Дубелл, - он вынудил их совратить друг друга. - Старик
ученый шагнул к очагу и теперь глядел на огонь с непонятным Томасу
выражением глаз. - Инквизиция обнаружила свидетельства использования при
обрядах человеческой крови, символов и книг, запрещенных уже не одно
столетие... Самой черной магии... Нашлись даже доказательства соглашения с
Повелителем Ада.
Все молчаливо глядели на Дубелла, только Томас не выдержал:
- В Бишре до сих пор сжигают знахарей, наводящих порчу на коров.
Почему вы считаете, что нам следует доверять отчетам инквизиции?
- Вы правы, капитан. - Дубелл повернулся лицом к присутствующим. -
Инквизиторы, конечно же, солгали. Они подделали свидетельства, во всяком
случае, их большую часть. Ученым - даже не чародеям - приходится
пользоваться предметами, которые злобный ум способен понять превратно. А
Урбейн Грандье был ученым. Он изучал звезды, тело человека, его хвори и
гуморы [Здесь - изменения в организме]. Кроме того, он не имел склонности
скрывать свое мнение и принимал участие в печатании зажигательных
памфлетов. Тогда-то он и попал на глаза инквизиции. Истерики, случившиеся с
несколькими склонными к экзальтации монашенками в Линдре, были использованы
против него, и он получил обычный приговор: пытки и заточение в тюрьму.
Голос Дубелла странным образом завораживал. Тепло ли в комнате служило
тому причиной, или наполнившая его усталость начинала одолевать Томаса, но
ему казалось, что старик чародей необычайно ярко и убедительно изображает
того человека, каким был Грандье. Спустя мгновение Дубелл качнул головой:
- Вы скажете, что все это преобразило его. Ему удалось бежать, и он
занялся преступлениями, в которых его обвиняли, но в гораздо большем
масштабе. Возьмем, например, мор. Под кожей образовывались пузырьки с
ядовитым гумором; разрываясь во время предсмертных мук, они передавали
заразу всякому, кто оказывался рядом. Хаос был такой, что опустели целые
города; больные умирали в одиночестве. Столь ужасную хворь мог изобрести
лишь человек, превосходно знающий лечебную магию, и лишь человек,
обезумевший от желания отомстить, мог бы заставить себя взяться за это
дело. - Освещенное светом камина лицо Дубелла искривилось от боли. Он
глубоко вздохнул. - Услыхав, что в городе поселился человек, называющий
себя Грандье и считающийся волшебником, я счел нужным обратить на него
внимание доктора Сюрьете. Жаль, что опоздал.
Ренье подошел к круглому столу в центре комнаты, где лежали сложенные