"Марта Уэллс. Город костей" - читать интересную книгу автора

патриция, когда какое-то движение, замеченное краем глаза, насторожило его.
Он уже поворачивался, но одетая в тряпье фигура сбила его с ног, так что он
рухнул прямо на труп телохранителя. Нападавший и Хет покатились по песку,
сражаясь за оружие.
Разбойник всем телом навалился на руку Хета, прижимая к его боку
боль-палку. Тот бешено извивался, но боль-палка уже царапала ему ребра, а
разбойнику удалось перехватить ее рукоять и нажать на спуск. Мышцы Хета
скрутила такая боль, что ему показалось, будто все его тело пронзил язык
пламени. Последний глоток воздуха, сохранившийся в его легких, с криком
вырвался изо рта. На мгновение он потерял способность двигаться. Потеря
контроля над собой привела его в ужас. Разбойник душил его, а он не видел
ничего, кроме закрывавшего лицо башлыка и грязных лохмотьев. Вонючие тряпки
были покрыты высохшими потеками крови и скреплялись с помощью острых костей
и прядей человеческих волос, все еще липнущих к полоскам кожи от высохшего
скальпа.
Внезапно над бандитом возникла чья-то фигура и сжала его горло тонкой
рукой. Тот жадно попытался вдохнуть воздух, приток которого так неожиданно
прервался, и упал на спину. Хет погрузил пальцы в песок и с трудом сел, изо
всех сил пытаясь восстановить дыхание. Когда бандит вырвался из хватки
хилого патриция, Хет уже вытащил из сапога спрятанный там нож. Бандит
бросился на него, и Хет полоснул ножом наискось, попав тому прямо в горло.
Разбойник забулькал и рухнул, бессильно дергаясь и кропя кровью песок.
Хета все еще била дрожь реакции на боль-палку. Он оглянулся и увидел,
что юный патриций пытается встать на ноги. Его чадра слетела, и он... Нет,
поправился Хет: не он, а она. Та мысль, которая так лениво промелькнула у
него в голове, когда он впервые услышал ее голос, была не так уж и ленива.
Волосы белокурые, острижены очень коротко - обычай, распространенный среди
патрицианок. Черты лица вполне определившиеся, само лицо узкое, глаза
мутно-голубые, сейчас суженные болью. Подняв руку ко лбу, она плюхнулась на
песок и принялась заматывать свою чадру.
Хет выругался, горько прокляв себя, судьбу и весь мир в целом.
Впрочем, это не помогло. Женщина спасла ему жизнь и, по-видимому, была
слишком далека от смерти, чтобы ее можно было бросить без стыда. Он засунул
боль-палку в рукав халата и завязал его узлом, затем встал и грубо поднял
патрицианку на ноги. Наполовину волоком, наполовину неся на руках, он
увлекал ее под защиту нависших скал, бормоча при этом: "Если б у тебя была
хоть капелька вежливости, ты б подохла и избавила меня от этих трудов".
В сердце Пекла, да ещё путешествуя вдоль нижней кромки его каменного
покрова, можно было ежеминутно ожидать нападения ядовитых хищников, живущих
в заполненных песком пустотах и в тени утесов. Таща за собой оглушенную и
раненую женщину, Хет вскарабкался по выбоине, проложенной скатившимся вниз
камнем, до среднего уровня каменного нагромождения, который естественные
тропы, туннели и пещеры превратили в подобие пчелиных сотов. Еще лучше было
бы вскарабкаться на самый верх, где скальная поверхность, обработанная
ветром, была гладкой и волнистой, но там их увидели бы разбойники, как
только поднялись наверх из каньона, по которому проходит дорога.
Идти приходилось медленно, женщина обнимала его рукой за плечи, а он
поддерживал ее, одновременно стараясь не оступиться на предательских
карнизах и тропах. Большую часть времени они находились в глубокой тени,
хотя порой солнце прорывалось сюда сквозь провалы и извилистые трещины в