"Патриция Вентворт. Ускользающие улики ("Мод Силвер")" - читать интересную книгу автора

понравилась.
Последние главы "Улик" выразительно демонстрируют, как гордость
понуждает человека продолжать настаивать на своем превосходстве даже ценой
собственного рассудка.
Обычным недостатком поздних "сильверовских" романов является
неадекватность объяснений, как именно было раскрыто преступление. Снова мы
должны полагаться больше на инстинкт мисс Силвер, понуждающий ее оказаться в
нужном месте в нужное время, нежели на ее дедуктивные способности, и в этом
отношении она никогда не сможет по-настоящему соперничать с классическими
фигурами детектива вроде Холмса или отца Брауна. Ее работа, как всегда,
лежит в более практических областях.
Вышел в Англии в 1953 году.
Перевод выполнен М. Николаевой специально для настоящего издания и
публикуется впервые.

Глава 1

Розаменд гуляла в роще. Смеркалось. Осенний ветер давно сорвал листья с
ветвей и расстелил их мягким ковром по земле. В последние дни так часто шли
дожди, что листья отсырели и не шуршали под ногами. Роща начиналась сразу за
садом. У входа в нее словно два стражника стояли два могучих дуба. Стоило их
миновать, и Розаменд казалось, что нет больше ни поместья, ни сада, ни дома,
ни дороги, от которой к дому ведет извилистая аллея. Здесь можно о них
забыть. Старая добрая пословица: с глаз долой - из сердца вон. Не видишь
дороги - не важно, кто по ней проехал. Не видишь дома - не важно, кто там
живет. Будь то старинный род Крю, отведавший богатства и славы, или мисс
Лидия Крю, родившаяся, когда их не осталось, и ведущая скучную жизнь, полную
тоски по утраченному. Будь то Розаменд и Дженни Максвелл или, быть может,
кто-то другой, кто будет тут жить после них. Здесь, в роще, обо всем этом
можно забыть. Здесь нет дома, где полагается почитать традиции и
прислуживать, покорно преклонив колени. Здесь нет ни прошлого, ни будущего.
Только земля, на которой растут деревья, и купол неба над ними. Поэтому
Розаменд и гуляла в роще: здесь она могла хотя бы ненадолго укрыться от
бесконечных забот. С шести утра она уже на ногах и почти без передышки
хлопочет по дому - и так до позднего вечера, когда можно наконец добраться
до постели и заснуть. Ей как воздух нужны эти спасительные минуты забвения.
Розаменд выкраивает хоть несколько, потому что давно поняла: без них ей не
выдержать. Ей необходимо хотя бы ненадолго забыть про свои обязанности. Про
то, что она должна открывать парадную дверь, писать письма, делать покупки,
быть у всех на побегушках и еще вести хозяйство. Позабыть...
Но есть та, о ком позабыть она не может. Ни на миг не может она
позабыть о Дженни, ибо Дженни живет в самом ее сердце, а от сердца не
убежишь. И теперь Дженни как будто идет с ней рядом. Но это лишь желанная,
но несбыточная мечта: сама Дженни ни за что бы не пошла в сумерках бродить
по сырой роще, где одни голые сучья под тусклым небом. Златокудрая Дженни
любит тепло, яркие краски и яркий свет, она любит музыку, голоса, жаркий
огонь в камине. Ей непонятно, почему Розаменд бежит от этого уюта через
мокрый сад в безлюдную рощу. Но она уже давно сделала для себя вывод:
взрослые поступают порой очень странно. А теперь, когда Дженни стала уже
почти взрослой, она точно знает, как бы поступила сама. Она бы не сидела