"Патриция Вентворт. Ускользающие улики ("Мод Силвер")" - читать интересную книгу автора

чтобы она читала классику, пусть не портит свой вкус пустячками. В таком
почтенном доме, конечно же, есть библиотека?
Розаменд печально улыбнулась:
- Там всякое старье.
Он засмеялся:
- А-а, Скотт, Диккенс и прочие викгорианцы!
- Она их не читает. Не хочет.
- Морите ее книжным голодом, пока не захочет. Довольно графоманской
чепухи. Если вы не будете давать Дженни эти зловредные книжонки, она,
изголодавшись, набросится на здоровую пищу. Кстати, а что она читает?
Хотя нет, не говорите, - я знаю. "Он запечатлел долгий горячий поцелуй
на ее устах. "Любимый мой, любимый мой!" - воскликнула она" И все в том же
духе!
Розаменд изумленно распахнула синие глаза.
- О! Она об этом написала?
Он усмехнулся:
- Да, сплошные поцелуи, пылкие, нежные, только в одном месте поцелуй
был горьким. И еще в одной фразе "губы были солоны от слез". Это явно ее
собственное наблюдение, нигде не вычитанное.
- Но ей не следует писать о таких вещах. То есть, если это просто
подражание, тогда ладно, а если она сама об этом думает...
И снова он почему-то на нее разозлился. Смотреть на это страдальческое
лицо было мучительно. Да что эта девушка понимает в поцелуях, омытых
слезами?
- Наверное, вам лучше теперь поговорить с ней, - не очень уверенно
произнесла Розаменд.

Глава 3

Вернувшись в холл, они пересекли его и двинулись вдоль длинного темного
коридора. Включенная Розаменд лампочка в холле света почти не давала, так
как была не ярче горящей свечи. В доме было очень тихо, и вдруг в этом
безмолвии задребезжал электрический звонок, очень настойчивый. Звук
доносился из-за двери слева. Было совершенно ясно, что трезвон не
прекратится, пока звонивший не получит желаемого. Розаменд остановилась и
шепотом сказала; "Это тетя. Я должна идти. Вернусь, как только смогу". И
ушла. Назойливое дребезжанье прекратилось. Лестер услышал два голоса: один
сиплый и раздраженный, другой - тихий, покорный, быстро смолкший, тогда как
первый продолжал гневно что-то вещать.
Он понял, что Розаменд делают выговор, а она - то ли по привычке, то ли
по скромности - сносит это молча. Он почувствовал, что обладательница
раздраженного голоса ему явно не нравится.
Лестер дошел почти до конца коридора, когда дверь, находившаяся прямо
перед ним, неожиданно распахнулась.
С порога на него смотрела девочка в зеленом платьице. Одной рукой она
придерживала дверь, другой ухватилась за косяк. С угловатых плеч до самого
пола свисала выцветшая пестрая шаль. Ее лицо было бы красивым, если бы не
чрезмерная худоба, глаза были ярко-голубыми, точнее, пронзительно-голубыми.
Личико было детским, но глаза смотрели не по-детски серьезно. Волосы
окружали ее головку золотым ореолом. Таких волос он ни у кого не видел.