"Werewolf. Ген Человечности " - читать интересную книгу автора

в позицию обороняющегося. Если солдат может устроить засаду и выстрелить
первым - то у нас первый ход всегда за террористами. Они стреляют первыми -
а ты должен уклониться и ответить. Второго шанса никогда нет - если ты не
поразил террориста с первого же выстрела - значит, он убьет, либо тебя, либо
заложника, либо вас обоих.
Именно поэтому, при обучении в Дельте основное внимание уделяется
отражению внезапного нападения. Стрелки Дельты обучены действовать на
инстинктах, в ситуации, когда времени подумать и принять решение нет. Только
инстинкты, вбитые в подкорку головного мозга. И ейчас это меня спасло.
Дверь открывал Пит, а я держал наизготовку мощную винтовку. Если бы я
открывал дверь - то привести винтовку в боевое положение времени у меня не
было бы. Но Бог был сегодня на моей стороне - увидел летящую на меня в
прыжке тушу, я мгновенно, не раздумывая, нажал на спусковой крючок. И еще
раз. И еще.
Тяжелые пулеметные пули ударили одержимого, когда он летел на меня,
первая же пуля попала в голову и убила его наповал, но инерция прыжка была
велика - уже мертвая туша одержимого ударила меня подобно тяжелому мешку с
песком, сбивая с ног. Не успев отступить в сторону, я тяжело полетел на
землю, краем глаза заметив, что из темной глубины коридора показались новые
одержимые.
И тут свое слово сказал Питер - в этот раз он спас всех нас. На его
автомате Калашникова стоял магазин увеличенной емкости, снаряженный сорока
боевыми патронами русского калибра 7,62*39. Увидев, что я упал, увлекаемый
на землю тушей дохлого одержимого, он не растерялся, не начал стрелять по
тому одержимому, что сбил с ног меня - все равно пули прошли бы насквозь.
Одним движением переведя переводчик-предохранитель своего АК в положение
"очередь", он встал в дверном проеме, закрывая собой выход на улицу.
Направил ствол на надвигающихся из глубины коридора одержимых и нажал на
спуск. Калашников в руках брата разразился оглушительной бесконечной
очередью.
- Сука!
Туша мертвого одержимого придавила меня к земле, в ушах стоял крик
Энджи и нескончаемый грохот автоматной очереди. Перед глазами ходили
какие-то яркие круги, жутко болела спина. Выругавшись, я перевернулся на
бок, сбрасывая с себя мертвого одержимого и пытаясь понять, что происходит.
- Сзади! - и новый, разрывающий уши грохот очередей укороченного
автомата Кортес.
Поднимаясь, я сообразил, что впереди - узкий, заполненный одержимыми
коридор, идя по которому не уклониться от пуль - а вот Энджи, прикрывающей
нас с тыла, может прийтись худо. На то, чтобы встать и принять положение для
стрельбы с колена, у меня ушло секунды три. И вовремя - метрах в тридцати от
Энджи, бьющей профессиональными короткими очередями по проходу между двумя
рядами машин, на крышу продающейся подержанной Тойоты вспрыгнул одержимый.
Когда то он был обычным конторским клерком в белой рубашке, галстуке и
черных брюках. Сейчас же одежда его была порвана, рубашка запачкана
невообразимой смесью самых разноцветных, в том числе и красных пятен.
Вспрыгнув, он на мгновение замер в странной, обезьяньей позе, опираясь
руками на крышу машины, наши глаза встретились. На его лице не было ничего
кроме лютой, всепоглощающей, отнимающей разум ненависти. В следующее
мгновение он напрягся, готовясь прыгнуть вперед, но я успел первым нажать на