"Скотт Вестерфельд. Инферно. Армия ночи" - читать интересную книгу автора

мелодий. (Я слышал, некоторым особо чокнутым инфернам хватает и одного
логотипа "Apple".)
Вот почему новые охотники на инфернов (вроде меня) начинают с людей,
которых знали прежде, - не нужно гадать, что именно для них является
проклятием. Охотиться на людей, когда-то любивших нас, еще легче. Сами наши
лица напоминают им о прошлой жизни. Мы и есть проклятие.
Так кто я такой, можете вы спросить. Технически я тоже инферн, но
по-прежнему могу слушать Kill Fee и Deathmatch, смотреть на закат или
поливать табаско[5] яичницу-болтунью без того, чтобы испустить жуткий вой.
Благодаря какому-то фокусу эволюции я частично обладаю иммунитетом - везучий
победитель генетической лотереи инфернов. Инферны вроде меня встречаются
реже, чем зубастая курица: только один из каждой сотни пострадавших
становится сильнее и быстрее, приобретает невероятно острый слух, тонкое
обоняние - и при этом не сходит с ума.
Нас называют носителями, потому что мы болеем, но без симптомов. Хотя
один дополнительный симптом имеется: заболевание делает нас сексуально
озабоченными. Все время.
В конце концов, паразит не хочет, чтобы мы "носили" его впустую. Мы
по-прежнему можем передавать болезнь другим людям. Как и у маньяков, наша
слюна содержит споры паразита. Но мы не кусаем - мы целуем, чем дольше и
крепче, тем лучше.
Паразит делает так, что я уподобляюсь вечно голодной улитке, с той лишь
разницей, что мой голод направлен на секс. Я постоянно возбужден, осознаю
присутствие всех женщин в комнате, каждая клеточка моего тела вопит: "Пойди
и трахни кого-нибудь!"
Впрочем, все это, полагаю, мало чем отличает меня от большинства других
девятнадцатилетних парней. За исключением одного мелкого факта: если я
уступлю своему желанию, моя незадачливая возлюбленная превратится в монстра.
Что и произошло с Сарой. А наблюдать это не слишком забавно.
Доктор Крыса появилась первой, словно ждала моего звонка у телефона.
Ее шаги эхом отдавались по пустому паромному терминалу. Я встал с
постели и вышел на балкон. К спине доктора Крысы было пристегнуто около
дюжины сложенных клеток; она напоминала гигантское насекомое с
покачивающимися металлическими крыльями, готовое посадить в ловушки
образчики "семьи" Сары.
- Не могли подождать, что ли? - спросил я.
- Нет! - прокричала она в ответ. - Большая "семья"?
- Похоже, да.
"Семья" все еще была позади меня, приглядывала за своей спящей
госпожой.
Доктор Крыса с раздражением взглянула на частично обрушившуюся
лестницу.
- Твоя работа?
- М-м-м... типа того.
- И как, по-твоему, я туда поднимусь, Малыш?
Я пожал плечами, будучи не в восторге от прозвучавшего прозвища Малыш.
В Ночном Дозоре все меня так называют, ведь мне всего девятнадцать, а
средний возраст охотников на инфернов около ста семидесяти пяти. Все
охотники - носители, следовательно, достаточно быстры и сильны, чтобы ловить
своих безумных буйных родственников.