"Скотт Вестерфельд. Инферно. Армия ночи" - читать интересную книгу автора

помнят носителя-инферна по прозвищу Тифозная Мэри, которой паразит так
задурманил голову, что она не осознавала, что заражает гифом всех, с кем
спит.
- Добрый вечер, доктор Проликс, - ответил я, стараясь не подымать
голоса.
Разговаривать с другими носителями всегда несколько сложно. Красная
черта разводила нас со Шринк примерно на двадцать футов, но у обоих слух
инфернов, поэтому кричать было бы просто неприлично. Понадобилось немало
времени, чтобы развить социальные рефлексы в среде существ, обладающих
сверхспособностями.
Я закрыл глаза, приспосабливаясь к странному ощущения полного
отсутствия запаха. В Нью-Йорке такого вообще не бывает, а со мной - только в
безупречно чистом офисе Шринк. Являясь ночным хищником, я могу чувствовать
запах соли, если кто-нибудь плачет, и кислый привкус отработанных батареек,
и плесень между страницами старой книги.
Настольная лампа жужжала, работая в таком низком режиме, что ее нить
накала едва светилась, смягчая черты Шринк. Все носители по мере старения
начинают все больше походить на полноценных инфернов - жилистые, с огромными
глазами и красивые особой, мрачной красотой. У них слишком мало плоти, чтобы
покрываться морщинами; паразит выжигает калории, словно при марафонском
забеге. Даже проведя практически целый день в бистро, я снова был немного
голоден.
Спустя несколько мгновений она сложила пальцы домиком и уставилась на
меня:
- Итак, позволю себе предположить...
Именно так доктор Проликс начинала каждый разговор, объясняя, что у
меня в голове. Она не относится к той школе психиатров, которые тратят время
на фразы типа "как ты себя чувствуешь". Я заметил, что голос у нее имел тот
же сухой тембр, что у Сары, и вызывал ассоциации с мертвыми, шуршащими
листьями.
- Ты в конце концов достиг своей цели, - продолжила она. - И все же
чувство освобождения, которого ты так долго ждал и искал, на поверку
оказалось совсем не таким, как тебе думалось.
Я вздохнул: в визитах к Шринк самое худшее, что она читает меня словно
раскрытую книгу. Однако я решил не облегчать ей жизнь и пожал плечами:
- Не знаю. Я целый день пил кофе и ждал, пока разойдутся облака, а
потом еще Сара устроила потасовку.
- О6ычпо чем сложнее ответить на вызов, тем большее удовлетворение
испытываешь в случае vдачи. Уж никак не меньшее.
- Легко вам говорить.
Синяки на груди все еще пульсировали болью, ребра гудели, сращиваясь.
- Хотя на самом деле какая там потасовка... Сбивает с толку другое -
Сара узнала меня. И назвала мое имя.
Глаза доктора Проликс стали еще больше:
- А как вели себя другие твои подружки, когда ты их поймал? Не
разговаривали с тобой?
- Нет. Увидев мое лицо, они вопили.
Она мягко улыбнулась:
- Значит, они любили тебя.
- Сомневаюсь. Для этого никто из них не знал меня достаточно хорошо.