"Дональд Уэстлейк. Дурак умер, да здравствует дурак!" - читать интересную книгу автора

- Не читайте! Не берите в руки! Зажмурьтесь! Заткните уши! Выпроводите
ее вон!
- Может, позвонить Райли?
- Боже мой, нет! Просто выставьте ее за дверь!
- Можно вопрос? Кто она такая?
Последвало короткое молчание, во время которого Добрьяк успел взять
себя в руки. Он тихо сказал:
- И далась вам эта женщина, Фред. Поверьте, в ней нет ничего хорошего.
- Лучше не называйте меня Фредом, - повторил я.
- Дешевка, невежда из низших сословий. Она вам совсем не пара.
- Что общего у нее с дядюшкой Мэттом?
- Нууууууу... она там жила.
- На Южной Сентрал-Парк?
- Швейцары терпеть ее не могли.
- Погодите-ка, она что, сожительствовала с дядюшкой Мэттом?
- Ваш дядька был совсем не такой, как вы. Суровый, легкий на подъем,
как первый поселенец. Ничего общего с вами. Разумеется, и вкус у него был
другой, поэтому женщины, с которыми он якшался...
- Спасибо, - сказал я и положил трубку.
Блондинка сидела на диване, закинув ногу на ногу и положив длинную руку
на спинку. На женщине были черные туфли на шпильках и с тесемками на голени,
капроновые чулки, черная юбка и белая блузка со сборками вокруг шеи. Сбоку
блузка вылезла из-за пояса юбки, явив свету белую кожу. Прежде на блондинке
был еще и черный пиджак, но теперь он висел на дверной ручке.
- Итак, он тебя просветил, верно? - спросила она.
- Посоветовал выгнать вас. Не велел ничего слушать. Вы из низших
сословий.
- И это все? - Она чуть задрала нос. - Это его не надо слушать.
Жуликоватый стряпчий по темным делишкам - вот кто он. Такой продаст родную
сестру за шоколадку да еще откусит добрую половину.
Эта оценка более-менее совпадала с моим собственным мнением о стряпчем
Добрьяке, но то обстоятельство, что у нас с блондинкой (интересно,
действительно ли ее зовут Герти Дивайн?) есть общий недруг, еще не давало
мне бесспорных оснований доверять ей.
- Пожалуй, взгляну на это письмо, - решил я.
- Да уж, пожалуй, взгляни, - ответила она, взяв конверт с колен и
вручая его мне. - Но не увлекайся чтением настолько, чтобы забыть о
гостеприимстве.
Я не хотел угощать ее выпивкой, поскольку это дало бы блондинке предлог
задержаться здесь дольше, чем нужно. Посему я притворился тугим на ухо,
повернулся к женщине спиной и вскрыл конверт.
Письмо было кратким, едким и неудобочитаемым из-за все того же
нетвердого почерка. Оно гласило: "Пляменник Фред, сим придстовляю табе Герти
Дивайн, каторая блестала в "Канонирском клубе" Сан-Антонио. Она была моим
верным таварищем и сиделкою, и она - лучшая вещь, каторую я могу табе
перидать. Радуй ее, и я ручяюся, что она табе будет радовать взад. Твой
долго пропащий дядя Мэтт".
Я поднял глаза и обнаружил, что остался в гостиной один, но потом
услышал звяканье льда в стакане и отправился на кухню, где Герти Дивайн
сооружала коктейль, употребив для этой цели припасенный мною на утро