"Дональд Уэстлейк. Пижона - в расход (серия остросюжетного детектива)" - читать интересную книгу автора

стол, и кожаный диван, и бар, и шкафчик с картотечными ящиками. Сидевший за
столом утомленный человек смотрел на дверь горящими глазами, но ничего не
видел, поскольку был погружен в глубокие раздумья. Наверное, это и был
Фермер Агрикола. Коренастый, толстощекий, лет пятидесяти с небольшим,
надменный, как и всякий человек, наделенный богатством и властью. Скорее
всего это и был хозяин дома.
Я отпрянул, прежде чем он успел заметить меня, и принялся собираться с
мыслями и набираться храбрости. И того, и другого было совсем мало, но я все
же попытался возвести из них шаткое сооружение, призванное в отсутствие
характера стать мне опорой. Я простоял в коридоре три или четыре минуты,
бесшумно набирая в грудь побольше воздуха и так же бесшумно выдыхая его. До
меня доносились мерзкие звуки, извлекаемые из пианино милой девушкой. В
конце концов я заставил себя пошевелиться, двинулся вперед, толчком
распахнул дверь и, чеканным шагом войдя в кабинет, остановился прямо в той
точке, куда был устремлен сердитый взгляд хозяина дома.
- Мистер Агрикола, - затараторил я, - меня зовут Чарли Пул, и я должен
поговорить с вами, потому что вы совершаете ужасную ошибку.
Он не шелохнулся. На лице его не было и тени удивления. Он просто
сердито смотрел на меня, будто я стоял тут уже несколько часов, и это
начинало ему надоедать.
Или он с первой минуты знал, что я здесь. Может, у меня за спиной
сейчас стоит человек, ждущий только кивка его массивной головы?
- Мистер Агрикола, - повторил я и быстро повернул собственную голову.
Но за спиной никого не было, и я опять взглянул на хозяина. - Мне надо
поговорить с вами, мистер Агрикола.
Никакой реакции.
В мозгу у меня зашевелилось подозрение. Жуткое подозрение.
- Мистер Агрикола? - позвал я.
Потом пошел вперед, пересек комнату. Агрикола не следил за мной
глазами. Он по-прежнему сердито смотрел на дверь.
По спине у меня побежали мурашки, и холод тут был совсем ни при чем. Я
даже начал слегка клацать зубами.
- Мистер... - проговорил я. - Мистер...
Комната была освещена довольно тускло. Даже весьма тускло. Толстые
шторы на окнах задерживали почти все солнечные лучи, превращая яркое золото
в бледную бронзу, а остатки света, казалось, поглощала тяжелая и громоздкая
мебель, составлявшая убранство кабинета. Лишь устремленные на дверь глаза
Агриколы грозно поблескивали в полумраке
Я обошел стол, приблизился к Агриколе и увидел, что рукоятка ножа,
торчавшего у него в спине, зацепилась за спинку кресла, не давая телу
упасть. Создавалось впечатление, что Агрикола стоял возле стола, когда его
пырнули, после чего он рухнул в кресло и повис на зацепившейся за спинку
рукоятке ножа в последнем припадке бессильной ярости.
Это был первый труп, который я видел не по телевизору. Поэтому не знаю,
долго ли я простоял возле него, завороженный, будто птичка, глядящая на
змею, видом ножа, пронзившего в поддерживавшего тело. Знаю только, что даже
не шелохнулся, когда от двери донеслось:
- Эй!
Потом я вздрогнул, очнулся и, повернув голову, увидел, как человек со
сломанным носом вытаскивает из кобуры пистолет. Я поднял руки повыше и