"Дональд Уэстлейк. И только потом пожалели" - читать интересную книгу автора

какую преданность театру им придется проявить, если они надеются
проработать здесь весь сезон, и во время всей речи продюсера безумец
продолжал рассматривать Мэри-Энн Маккендрик. Затем выступил Ральф Шен,
поведав им, что выражение "летний театр" часто относится к труппам с
уровнем ниже любительского, но в ЕГО летнем театре им придется быть
профессионалами. По его словам, трое ведущих актеров - Луин Кемпбелл,
Ричард Лейн и Олден Марч - работали здесь в прошлые годы и были любимцами
местной публики. Шен выразил надежду, что новые актеры окажут Луин, Дику и
Олдену хорошую профессиональную поддержку. На меньшее Ральф не соглашался.
Пока Шен действовал всем на нервы, сумасшедший разглядывал Мэри-Энн.
Сейчас безумец чувствовал себя комфортно и полагал, что здесь он в
безопасности. У него была своя спальня и возможность заработать на хлеб.
Он будет получать деньги каждую неделю. Сумасшедший нашел надежное
убежище, обеспечил себя документами. Ему поверили. Теперь он мог
расслабиться, посмотреть на Мэри-Энн Маккендрик и вспомнить о женщинах.
Причина, по которой его отправили в психушку, не имела никакого
отношения к женщинам. Он убил двух человек, это были мужчины, работавшие
вместе с ним.
Но четыре года в сумасшедшем доме изменили его. Привычки
цивилизованного человека едва удерживались в нем, а после того как эта
цивилизация в лице доктора Чакса и его шоковой терапии, строгой изоляции и
санитаров с грубыми руками ополчилась на него, свою связь с этим миром
безумец перестал ощущать.
Сумасшедший не видел ни одной причины, по которой он не мог бы
получить то, что хотел.
Когда речи закончились, все направились в соседнюю комнату на поздний
ленч. Ленч приготовила женщина по имени миссис Кенией. Женщина жила в
Картье-Айл и приходила сюда во время сезона каждый день, чтобы готовить
еду и убирать дом. Они все сели за длинный стол в комнате возле кухни, и
миссис Кенион подала им ленч.
Все, кроме Мэри-Энн Маккендрик. Она тоже жила в Картье-Айл и не ела
здесь вместе с остальной труппой. Поэтому сумасшедший с удовольствием
оглядел стол, после отъезда девушки голод обострился.
За столом сидели четыре женщины. Луин Кемпбелл, ведущая актриса
труппы, женщина лет тридцати пяти, неприступного вида и практически
лишенная женственности. Безумец взглянул на нее и отвернулся. Не она.
У Линды Мэрчисон были ярко-рыжие волосы, но она выглядела как
ребенок: с пустым, как у ребенка, лицом, по-детски тонкими руками и
маленькими грудями. В ней ощущалась некая невинная сексуальность, но
слишком слабая, чтобы привлечь его сейчас. Может быть, позже, когда будет
удовлетворен первый болезненный приступ голода.
Карен Ликок не подошла ему по многим причинам. Она выглядела на
двадцать с небольшим, но казалась еще более худой, чем Линда Мэрчисон: с
худым лицом, тонким носом, тонкими губами, костлявая.
Взгляд безумца остановился на Сисси Уолкер.
Округлость. Округлость, но не полнота. Вообще никакой полноты. Только
округлость и округлость. Должно быть, она очень мягкая на ощупь, мягкая и
упругая. Она окутает его своим мускусным запахом, теплом и нежностью. Куда
бы он ни положил свою ладонь, ее тут же примет округлость.
Сисси видела, что сумасшедший смотрит на нее, она вспыхнула,