"Дональд Уэстлейк. Плата за страх" - читать интересную книгу автора

решил было, что здесь тоже пусто и в кафетерии, кроме меня, нет ни единой
души. Затемненное помещение казалось еще сумрачнее по контрасту с ярким
солнечным светом на улице. Я остановился прямо в дверях и, прищурившись,
попытался разглядеть, куда попал.
Зал был длинным и довольно узким. Голые кирпичные стены увешаны
большими черно-белыми фотографиями и еще более крупными абстрактными
картинами. С потолка, обитого по старинке матово-черной рифленой жестью,
свисали янтарно-желтые шары с тусклыми лампочками, создавая впечатление,
что кто-то с точностью до доли процента подсчитал минимальное количество
света, необходимое для прочтения меню. Вдоль стен выстроились в три ряда
квадратные деревянные столики, окруженные всевозможными сиденьями - от
изящных металлических кресел до грубо сколоченных табуретов. В центре
каждого стола имелись стеклянные сахарница, солонка и перечница. В дальнем
конце помещения находилась стойка в пояс высотой, за которой
просматривалась ярко освещенная и, судя по всему, пустая кухня.
Я сделал шаг вперед, положил руку на спинку стула и окликнул:
- Эй! Есть тут кто-нибудь?
В ответ раздался какой-то шум в конце зала. Из-за последнего стола в
правом ряду поднялся человек и направился ко мне со словами:
- Вам что-нибудь нужно, мистер?
На первый взгляд он производил впечатление грубого мужлана. Лохматые
каштановые волосы, бросающиеся в глаза огромные усы того же цвета, черные
брюки и темно-бордовый свитер с широким горлом. За пояс, на манер
передника, было заткнуто грязно-белое полотенце, спускающееся до середины
бедер. Над казацкими усами нависал широкий нос. Он был высокого роста и в
своем свитере казался очень грузным.
Но, пока он приближался, этот первоначальный образ потускнел и
съежился: стало ясно, что он гораздо моложе, чем показался вначале, - не
старше двадцати - двадцати одного года, - а выражение глаз выдавало в этом
с виду зрелом мужчине юношескую неуверенность и настороженность. Образ,
который он пытался создать, как у актера на сцене, впечатлял лишь на
расстоянии, хотя со временем из него вполне мог получиться тот, за кого он
себя выдавал.
Я ответил:
- Мне нужна Робин Кеннели.
На его лице появилось особое выражение, и он неприветливо спросил:
- Зачем она вам?
Мне было хорошо знакомо это выражение лица, которое я наблюдал сотни
раз в жизни: оно означало, что он учуял во мне копа и приготовился стоять
насмерть, защищая себя и всех своих знакомых от действительных и
воображаемых неприятностей.
Когда в департаменте полиции Нью-Йорка у меня отобрали значок, то не
смогли лишить того запашка, который сопровождает полицейского всю жизнь,
независимо от того, состоит ли он на службе или его отпустили на все
четыре стороны.
Доказывать, что ты не верблюд, в данном случае вряд ли имело смысл -
он ни словом не обмолвился о своих подозрениях на мой счет, поэтому я
предпочел уклончивый ответ.
- Я ее родственник.
Он недоверчиво поглядел на меня: