"Тони Уайт. Сатана! Сатана! Сатана! " - читать интересную книгу автора

как те ханурики. Сэл выбрила себе две трети башки, и оставшийся черный
ирокез был гофрирован на хуй. Волосы Дэб прямыми мертвыми патлами висли до
самых плеч. Все в наколках и рваных ажурных чулках и викторианских корсетах
из китового уса и фальшивых брильянтах из лавки старьевщика в Уитби все они
трое смотрелись пиздец охуительно круто.
Когда он вывалились из сортира и ломанулись сквозь клубный тусняк,
кто-то крикнул:
- Ха, это ж три ебаных ведьмы! Все ништяк, цыпочки?
- Йее, - Тиш хихикнула снова, - Но, бля, берегись, Билко, а то я тебя
заколдую в пизду.
- Чо, превратишь меня в стремную жабу, да?
- Очень надо, ты, хуй уродливый, ты и так похож на стремную жабу.
- Какой-нибудь гадости, цыпочки?
- Нет уж, спасибо! - хором пропели все трое - и их хохот исчез вместе с
ними в толпе.
Билко был широко известным банчилой, банчившим гадостью редкостно
стремного качества, которую он вдобавок бодяжил чем только можно, чисто от
жадности. Выглядел он потрясающе - сломанный нос и выпученные глаза,
казавшиеся еще огромней за толстыми стеклами очков в толстой черной оправе,
очков, навсегда прописавшихся у него на носу, и вечная банка СУПЕРКРЕПКОГО
ЛАГЕРА(tm) в лапе, без которой его почти никогда не видели; Билко умел был
прикольным парнем, когда не втыкал или не отъезжал от побочек всякой бодяги,
которую вечно пихал себе в вену - но так как это случалось не очень-то
часто, мало кто слышал о Клевом Билко. Дэб всегда считала его просто клоуном
и изо все сил старалась не вспоминать, как однажды купила у него дэцл дряни,
а потом всю неделю валялась, как труп в лихорадке. Впрочем, хоть раз поимев
такой опыт и научившись не хавать его ушлый треп - типа, "дайте наличку и я
чисто щас прошвырнусь и стопудово куплю вам нормального торча" (после чего
он с гарантией испарялся хуй знает куда на все несколько сраных недель) - вы
могли быть уверены: Билко вполне безобиден. Но он никак не был частью
культурной программы ни в эту свободную ночь, ни в какую другую.
Клуб "Адский огонь" был набит под завязку: вечерок светил оказаться
вполне заебатым. В качестве разнообразия местность была полна похотливо
пасущих молодчиков в готическом стиле - вместо привычного сборища
университетских юнцов, косящих под педиков-декадентов только из-за того, что
были полнейшим отстоем в постели - и Дэб утешала себя надеждой, что в
этот-то раз найдется хотя бы один настоящий мужик, который с радостью клюнет
на предложение выебать в одного всю их верную троицу. Она уже присмотрела
себе особенный экземпляр. Новый кадр, она его раньше не видела. Он стоял у
дверей, когда они вошли внутрь. Он казался изнеженным, почти что
женоподобным, полные крови глаза слегка и небрежно обведены черной кохлой.
И, в отличие от всех прочих клубистов, у него были белые волосы, они были
сложены в аккуратную и никогда не устаревавшую прическу. Он пялился в пол,
избегая смотреть в глаза завсегдатаям, которым он раздавал свои флаеры.
Несмотря на его откровенную некрутизну, в нем было что-то чудное, что-то,
из-за чего он казался гнилым и порочным, что-то, от чего ее кровь напрочь
заледенела, а пизда зачесалась от похоти. Одна только мысль о его вставшем
хуе - и Дэб охватили судороги огня.
"Вы знаете, где я тусуюсь, цыпочки!" - крикнул Билко вдогонку троице.
Но никто не услышал, и до Билко дошло, что на этот раз стопудово послали