"Элиот Уайнбергер. Бумажные тигры." - читать интересную книгу автора

Некий царь придумал странную процедуру суда. Обвиняемый выходил
перед всем народом на арену и должен был открыть одну из двух
совершенно одинаковых дверей. За одной сидел тигр, готовый тут же
пожрать подсудимого, устанавливая таким образом, что тот виновен. За
другой скрывалась женщина, "подобающая ему возрастом и положением",
которую он немедленно получал в жены в награду за свою невиновность.
(И не имеет никакого значения, женат ли он, содержит ли семью, или
сердце его принадлежит другой; царь и мысли не допускал, что подобные
пустяки могут помешать претворению в жизнь его великой идеи о сущности
награды и воздаяния). Итак, обвиняемый готов был "открыть любую из
дверей, совершенно не представляя, что ждет его через мгновение:
кровожадная пасть тигра или объятия новоявленной супруги".
Как и следовало ожидать, у царя была дочь, которая конечно же
однажды полюбила красивого простолюдина. Прослышав об этом, царь
повелел отправить преступного юношу на ту самую арену. За одной дверью
его, как водится, поджидал тигр, свирепейший из всех тигров, что
бродят по лесам страны, а за другой - девушка, красота которой могла
бы поспорить с красотой самой принцессы.
Перед самым испытанием принцессе хитростью удалось разузнать, что
именно таилось за одной и за другой дверью, когда юноша вышел на
арену, она незаметно махнула ему правой рукой. И тогда он, не
колеблясь, открыл правую дверь... Но вот вопрос: какое зрелище сильней
могло огорчить "полудикарскую принцессу с горячей кровью":
возлюбленный, на куски разорванный тигром, или он же - но живой и в
объятиях женщины, быть может, еще привлекательней, чем она сама? Что
означал ее знак? Или, как говорится в конце рассказа: "Кто появился в
распахнутой двери, женщина или тигр?"


Е


"Женщина или тигр?" - этот рассказ Френка Стоктона был напечатан
в 1882 году в "Сентчури мэгэзин" и скоро завладел умами читателей во
всем мире. В то время литературные произведения с неопределенной
концовкой еще не вошли в моду и раздражали публику, и потому последние
20 лет жизни читатели порядком донимали Стоктона с вариантами
завершения истории, а иногда и с угрозами. Например, в 1896 году Сан-
Францисская газета "Уэйв" сообщала, как однажды пошутил с ним Редьярд
Киплинг: шутка его, впрочем, несколько смахивала на остроты какого-
нибудь восточного деспота.

Стоктон и Киплинг как-то встретились на литературном вечере.
После обмена приветствиями Стоктон сказал: "Кстати, Киплинг, я ведь
тоже собираюсь как-нибудь побывать в Индии", - на что г-н Киплинг с
подозрительной теплотой в голосе отвечал: "Милости просим, старина! Мы
все с нетерпением ждем вас! А знаете, что будет с вами там,вдали от
родных и друзей? Прежде всего мы заманим вас в джунгли, изловим и
крепко свяжем - тут нам помогут верные слуги-индусы. Ну а потом бросим
под ноги самому огромному, какой у нас найдется, слону и велим, чтобы