"Джон Уитборн. Рим, папы и призраки (Мемуары пирата-стоика, философа и уполномоченного Папским престолом на охоту за ведьмами)" - читать интересную книгу автора

стороны, приходилось вертеться.
- Все это мы полностью одобрили, - ответил фемист, - и губернаторство в
городке, и кондотьерскую службу в Фессалии. Банк в Равенне показался нам
отклонением, впрочем, благотворным, самым ценным образом расширившим ваш
опыт. Видите ли, адмирал, все наши суждения выносились с некоторым
опозданием и ваше имя редко исчезало из списка разыскиваемых. Вам
следовало повидать христианский мир.
- Нечто все время подгоняло меня, - согласился Солово. - Я искал.
- Что же?
- А знаете, позабыл, - ответил адмирал. - Прежний Солово исчез
навсегда. Говорить о нем сложно, как о чужом человеке.
Фемист как будто не спорил.
- Переход из банкиров в пираты, признаюсь, удивил нас. Подобная
радикальная - и внезапная - перемена привела к тому, что мы вас вновь
потеряли из виду.
- Дело в том, - сказал Солово, - что между обеими профессиями куда
больше общего, чем можно заподозрить при поверхностном взгляде. Пиратское
ремесло логически вытекало из моей тогдашней деятельности и казалось более
честным способом зарабатывать на жизнь.
Уэльсец не стал опровергать точку зрения старшего собеседника.
- Прикосновение чистой удачи вновь скрестило наши жизненные пути,
которые более не разделялись. Только тогда мы смогли оценить, что именно
сотворили... вы не бывали достойны похвалы лишь изредка!
- А, - заметил Солово, - это вы про то, как я учился плавать?


Год 1486

УРОКИ ПЛАВАНИЯ: после горького и одинокого детства,
выброшенный сиротой в хляби злобного мира, я
обнаруживаю свое призвание и жизненную философию.
Пиратский промысел вполне устраивает меня.

- Нет, простите. Боюсь, что вам придется идти до дома пешком.
Знатный венецианец поглядел сверху вниз на адмирала Солово и
вопросительно поднял бровь.
- Да-да, я знаю, - заметил Солово, обращаясь к замершему на ограждении
палубы собеседнику. - Зовите меня вероломным, если хотите.
- Вы и впрямь вероломны, - исполнил его пожелание венецианец. - Вы же
обещали мне жизнь.
- Не спорю, - ответствовал адмирал и, сложив руки на груди, прислонился
к поручню возле ног венецианца. - Но это было давно, а теперь...
- Сейчас. Да, понимаю, - перебил его дворянин. - И я должен сказать,
что принимаю подобное решение как личный выпад.
- О, дорогой мой, как жаль, - попытался урезонить его Солово. -
Поставьте себя на мое место.
Несколько членов экипажа, свободных от иных дел, явились, чтобы
понаблюдать за представлением, и обнаружили при этих словах признаки
животного веселья, но одним косым взглядом адмирал заставил их умолкнуть.
- Я _хочу сказать_, - продолжал он, - что, несмотря на несомненные