"Джон Уитборн. Рим, папы и призраки (Мемуары пирата-стоика, философа и уполномоченного Папским престолом на охоту за ведьмами)" - читать интересную книгу автора

чистая страничка, которой предстояло сделаться адмиралом Солово, -
придумало нечто прискорбно умное.
В тот судьбоносный день все началось с вопроса, который задал в школе
другой юнец.
- Достопочтенный господин, - пискнул крепенький десятилетка, разрываясь
от желания поделиться новыми познаниями, - можно ли задать вопрос?
Учитель оторвался от латинского текста, по которому следил за
болезненными усилиями класса. Потрясающе либеральный педагог для своего
времени, точнее сказать, до отвращения либеральный, он приветствовал
признаки интеллектуального любопытства среди сыновей богатого купечества.
Разумный вопрос всегда удостаивался ответа и при удаче мог избавить класс
от скучной работы. Подняв указку, учитель жестом велел утихнуть общему
речитативу.
- Я думал о Платоне и Аристотеле, господин.
- Я так рад слышать это, Констанций. - Ответ многого не сулил. - Мне
уже казалось, что ты без всякого интереса возишься в винограднике их
трудов.
Дешевый сарказм... и учитель немедленно пожалел о нем, когда весь класс
послушно расхохотался.
- Прости меня, Констанций, - громко проговорил он, тем самым разом
покончив с весельем. - Я не хотел раздавить нежный росток твоей
любознательности.
Реабилитированный Констанций одарил одноклассников предупреждающим
взором.
- Да, достопочтенный господин, мне просто хотелось узнать... куда же
они ушли?
- Как куда... в могилу, конечно, как положено человеку.
- Нет, я хотел бы знать, что было с ними потом?
Учитель погладил бороду и весьма прохладно глянул на мальчика.
- Я понял тебя, дитя, - ответил он. - Интересный вопрос.
Мальчишка надулся от гордости, услыхав непривычную похвалу.
- Кто-нибудь еще испытывает подобное любопытство? - спросил учитель.
Пока ситуация не прояснилась до конца, никто не рискнул сделать такое
же признание, и потому прото-Солово был вынужден нерешительно поднять
руку.
- Солово... - проговорил учитель, изображая удивление. - Еще один
поклонник классической философии восстал среди нас. Посмотрим, сумеешь ли
ты сформулировать вопрос.
Считаясь с жезлом указующим, семилетке оставалось лишь изложить часть
собственных мыслей на эту тему.
- Достопочтенный господин, меня взволновал следующий парадокс, -
медленно начал ребенок, наблюдая за реакцией учителя, - неужели живший в
древности человек, а именно исполненный добродетелей Аристотель, не может
вступить в рай, поскольку не исповедовал - и не мог исповедовать -
истинную веру? Но если подобные ему осуждены по причине такого незнания,
как это назвать? Несправедливостью? Но этого не может быть потому, что
Господь справедлив по определению.
- Он хочет сказать, господин, - встрял Констанций, - что Платон со
своими дружками просто не могли стать христианами, так ведь? Они умерли
еще до Рождества Христова...