"Маделин Уикхем. Сердцеедка " - читать интересную книгу автора

Почему он ни разу не спросил жену, какую музыку она больше всего любит? Ни
единого раза за тридцать три года совместной жизни! А теперь поздно. Он уже
никогда этого не узнает.
Ричард устало потер лоб и взглянул на программку, лежавшую на коленях.
В глаза бросились слова: "Богослужение и панихида в память Эмили Миллисент
Фавур". Простые черные буквы, чистая белая бумага. Ричард решительно отверг
все поползновения сотрудников типографии добавить разные финтифлюшки, вроде
серебряной окантовки и тисненых ангелочков. Он был уверен, что Эмили с ним
согласилась бы. По крайней мере, надеялся, что не ошибается.
Через несколько лет после свадьбы Ричард понял, что не очень хорошо
знает свою жену, а еще через несколько - что никогда и не узнает до конца.
Эта невозмутимая отстраненность и привлекала его в ней с самого начала - как
и бледное красивое лицо, и стройная мальчишеская фигура, которую она
оберегала от взоров так же ревностно, как прятала сокровенные мысли. Тайна
манила Ричарда, и ко дню свадьбы его жажда дошла почти до отчаяния.
Наконец-то они с Эмили смогут полностью раскрыться друг для друга - так он
думал, мечтая узнать не только ее тело, но и разум, и душу, самые потаенные
страхи и мечты.
Они обвенчались ветреным солнечным днем в маленькой деревушке в
графстве Кент. Во время церемонии Эмили сохраняла полное спокойствие и
безмятежность. Ричард решил, что ей просто лучше удается скрывать волнение,
наверняка сжигавшее ее так же, как и его, - волнение, что становилось все
сильнее с приближением вечера и начала новой жизни.
Сейчас, закрывая глаза, он вспоминал те первые звенящие мгновения,
когда за коридорным закрылась дверь и он впервые остался наедине со своей
женой в номере истбурнской гостиницы. Он смотрел, как Эмили отточенными
плавными движениями снимает шляпку, сам не зная, чего он больше хочет -
чтобы она отшвырнула дурацкую вещицу и бросилась в его объятия или чтобы это
восхитительное ожидание длилось вечно. Казалось, Эмили нарочно отдаляет миг
соединения, дразня его своей холодностью, своим спокойствием, будто
прекрасно понимая, что с ним творится.
Наконец она повернулась к нему. Их взгляды встретились; он глубоко
вздохнул, не зная, с чего начать, что из рвущегося наружу высказать, прежде
всего. А она одарила его, будто издалека, спокойным взглядом голубых глаз и
спросила:
"В котором часу обед?".
Даже тогда он все еще думал, что Эмили поддразнивает его, намеренно
затягивает время ожидания, подавляя свои чувства, пока они не вырвутся на
свободу и не сольются с его страстью. И он терпеливо ждал, изумляясь ее
самообладанию. Ждал, когда прорвет плотину; ждал потопа и наводнения, слез и
нежной капитуляции. Ждал и не дождался. Чувство Эмили больше походило на
апрельскую капель: его ласки и откровенное проявление любви неизменно
встречали прохладный отклик. Когда он попробовал добиться от нее более
откровенной реакции, столкнулся сперва с непониманием, а затем и с почти
испуганным сопротивлением.
В конце концов, он бросил эти попытки, и мало-помалу, незаметно для
самого Ричарда, его любовь тоже преобразилась. Чувства больше не бурлили на
поверхности души раскаленным прибоем, а ушли в глубину, отвердели,
превратились в нечто прочное, сухое и благоразумное. И сам Ричард был теперь
твердым, сухим и благоразумным. Он научился хранить свои мысли про себя и