"Маделин Уикхем. Помнишь меня?" - читать интересную книгу автора

Что бы ни думали большинство знакомых, Эми мне не сводная сестра и не
приемный ребенок в нашей семье. Мы с ней стопроцентно родные сестры. Людей
вводит в заблуждение наша двенадцатилетняя разница в возрасте и тот факт,
что отец с матерью разошлись еще до рождения Эми.
Пожалуй, "разошлись" слишком сильно сказано. Я точно не знаю, что между
ними произошло, - просто отец редко бывал рядом, пока я росла. Официальной
причиной считалось то обстоятельство, что его бизнес находился за границей.
Настоящая причина заключалась в том, что по жизни папаша оказался забубенным
фуфлыжником. В восемь лет я услышала это определение в адрес отца из уст
одной моей тетушки на Рождество. Заметив меня, дамы обмерли и резко сменили
тему, вследствие чего я заключила, что "забубенный" - скверное ругательство,
и запомнила его на всю жизнь. Вот такое фуфло.
Когда папа в первый раз ушел из дома, мне было семь лет. Мама сказала,
что он уехал по делам в Америку, поэтому, когда Мелисса из нашей школы
сказала, что видела моего папаню в "Ко-опе" с телкой в красных джинсах, я
обозвала ее толстой лгуньей. Папаша вернулся домой через несколько недель с
усталым видом - из-за разницы во времени, как он сказал. Я немедленно
пристала к нему, как липкий пластырь, требуя американских сувениров, и папа,
охлопав себя по карманам, вручил мне пачку жвачки "Ригли". Я называла ее
своей американской жвачкой и без конца хвасталась пачкой в школе, пока
Мелисса не ткнула пальцем в крошечный ценник на фольге. Я так и не сказала
отцу или матери, что знаю правду. В глубине души я с самого начала
подозревала, что ни в какой Америке папаша не был.
Через пару лет он снова исчез, на этот раз на несколько месяцев. Вскоре
он открыл дело по торговле недвижимостью в Испании, но быстро обанкротился.
Потом ввязался в какую-то мошенническую "пирамиду", куда попытался привлечь
и некоторых наших друзей. Незаметно начал пить и вскоре уже жить не мог без
рюмки, стал алкоголиком. Затем он сошелся с какой-то испанкой и даже ушел к
ней жить - правда, его хватило ненадолго. Мама всякий раз принимала его
обратно. Наконец спустя три года папаша, спасаясь от налоговой поли-, ции,
уехал в Португалию, где и осел.
У мамы тоже время от времени появлялись "приятели-джентльмены", но с
отцом она не разводилась и время от времени виделась. И вот в один из
папашиных развеселых рождественских визитов типа "за выпивку плачу я,
дорогая" родители, должно быть, это самое...
Впрочем, мне не очень хочется подробно останавливаться на той встрече.
Главное, что у нас появилась Эми, очаровательная малышка, с удовольствием
игравшая на танцевальном коврике и готовая заплетать мне косы хоть миллион
раз.
Когда мать вышла, в палате стало тихо и сумрачно. Я налила себе стакан
воды и стала медленно пить мелкими глотками.
Мысли клубились, как пылевое облако на месте взрыва. Я чувствовала себя
судмедэкспертом, воссоздающим картину происшествия даже не из обрывков, а из
отдельных ниточек. В дверь тихо поскреблись. Я подняла голову:
- Да! Войдите!
- Привет, Лекси!
В палату бочком вошла незнакомка лет шестнадцати. Высокая и тощая,
джинсы еле держатся на узких бедрах, открывая живот, пупок проколот,
панковский "ежик" с синими прядями и примерно шесть слоев туши на ресницах.
Мы никогда прежде не встречались.