"Лето в Эклипс-Бэй" - читать интересную книгу автора (Кренц Джейн Энн)

Глава 2

В тот день она закрыла галерею в пять тридцать и поехала в дом Митчелла Мэдисона. Она выбралась из машины и помахала рукой Брайсу, проходя мимо открытой двери кухни. Он поднял глаза от кастрюли на плите, и слегка наклонил голову в царственном приветствии.

Она улыбнулась. Брайс был сильным, молчаливым типом. Он работал на Митчелла уже много лет. Никому ничего не было известно о его прошлом, до того, как он приехал в город, и Брайс никогда не испытывал желания просветить кого-нибудь по этому вопросу.

Она поняла, откуда он пришел, подумалось ей.

Она вышла в сад и огляделась, восхищаясь крошечным райским уголком, творением рук Митчелла. Она провела достаточно много времени в Эклипс-Бей, чтобы знать, что хотя все соседи всегда готовы перечислить вам его легендарные недостатки и напомнить о его неудавшихся женитьбах, никто не ставил под сомнение талант Митчелла как садовника. Садоводство было его страстью, и ничто не вставало между Мэдисоном и его страстью.

Она остановилась с другой стороны клумбы восхитительных цветущих розовых кустов. — Я приняла решение, Митч.

Он поднял на нее глаза со своей обитой коленной скамейки, которой пользовался, когда работал с растениями. У него было лицо стареющего, потрепанного гангстера, нежно подумала она, который с годами лишь ожесточился; человека, который все еще может постоять за себя перед молодыми бандитами, если придется.

— Что за решение? — спросил Митчелл.

Резкость его тона удивила ее. Митчелл никогда не разговаривал с ней так грубо.

— Я уезжаю из города к концу лета, — сказал она.

— Ты хочешь сказать, что будешь проводить больше времени в Портленде. — Он кивнул, очевидно удовлетворенный и снова занялся прополкой. — Я так понимаю, что тебе нужно уделять побольше внимания твоей галерее там, или она разорится. Там гораздо больше работы.

— Нет, — мягко сказала она, — Я хотела сказать, что уезжаю из Эклипс-Бей навсегда в конце летнего сезона. Я планирую продать оба отделения «Брайт Вижнз».

Он окаменел, прищурив глаза от вечернего солнца. — Собираешься все продать? Да уж, тысяча чертей. Какого дьявола тебе взгрезилось делать что-то подобное?

— Пора. — Она улыбнулась, чтобы спрятать тоску. — Я даже немного припозднилась. Вообще-то, наверное, мне не стоило и вовсе приезжать сюда.

— Не слишком много денег вкладывают в галерейный бизнес здесь, в Эклипс-Бей, да? — Он пожал плечами. — Неудивительно, по-моему. Эклипс-Бей не столица вселенского искусства.

— На самом деле, в местной галерее дела идут довольно неплохо. Этой зимой мы привлекли клиентов из Колледжа Чемберлена и института, а сейчас, летом, мы много получаем благодаря туристам. «Брайт Вижнз» теперь считают очень важной достопримечательностью здесь, на побережье.

Он нахмурился. — Говоришь, здешний бизнес идет хорошо?

— Да, я думаю, что получу выгоду с продажи.

— Тогда какого черта ты говоришь об отъезде?

— Как я уже говорила, я думаю, что мне пора уезжать.

Он искоса посмотрел на нее. — Все это звучит как-то не очень. Ты себя сегодня хорошо чувствуешь, Октавия?

— Да.

— Ты не заболела?

— Нет.

— Тысяча чертей. Что происходит? — Он завернул садовую лопатку, которой работал, ухватился за ручки низкой садовой скамейки и с трудом поднялся на ноги. Стиснув свою трость, он развернулся и посмотрел на нее, сердито нахмурившись. — К чему все эти разговоры об отъезде?

— Я хотела кое-что сказать вам, Митч. Я не хочу, чтобы другие знали об этом, потому что не хочу расстраивать людей и не хочу, чтобы пошли разговоры. Бог свидетель, о Хартах и Мэдисонах и так слишком много сплетничают в этом городе. Но мы с вами друзья. А я хочу, чтобы мои друзья знали, кто я.

— Я знаю, кто ты. — Он стукнул тростью по гравийной дорожке. — Ты — Октавия Брайтуэлл.

— Да, но есть и еще кое-что. — Она пристально посмотрела на него и собралась с духом, чтобы выложить новость. — Клаудия Баннер была моей двоюродной бабушкой.

К ее изумлению, он только пожал плечами. — Думаешь, мы еще не выяснили это?

Она обомлела. — Мы?

— Я и Салливан. Мы с ним немного угомонились с годами, но не совсем встали. Пока не совсем, во всяком случае.

Она не знала, что сказать. — Вам все известно?

— Салливан заметил сходство в тот вечер, когда ты устраивала выставку картин Лилиан в своей маленькой галерее. Как только он указал на это, я понял, почему что-то в тебе казалось мне знакомым. — Он слабо улыбнулся. — Ты очень похожа на Клаудию в твоем возрасте. Те же рыжие волосы. И еще что-то в твоем профиле, по-моему. То, как ты держишься.

— Но как вам…

— Салливан сделал несколько звонков. Кое-что проверил. Было не трудно установить связь.

— Понятно. — Она чувствовала себя несколько потрясенной, вдруг осознала она. И наверное, еще немного подавленной. Вот и выложила сногсшибательную новость.

— Ты вроде не пыталась это скрывать, — сказал Митчелл.

— Нет, но я определенно не хотела поднимать шум из-за этого здесь, в Эклипс-Бей, особенно если вспомнить прошлое и все остальное.

Митчелл наклонился и сорвал пышный золотисто-оранжевый цветок. — Забавная штука прошлое. Чем старше становишься, тем меньше значения оно имеет.

Она надолго замолчала, «переключая скорости», стараясь вписаться в поворот событий. — Если Салливан наводил справки, значит, вы наверное, знаете о тете Клаудии. — Она глубоко вздохнула. — О том, что она умерла.

— Да. — Митчелл поднял глаза с розового цветка. Взгляд его был внимательным и немного печальным. — Слышал, что она умерла полтора года назад. Проблемы с сердцем, Салливан сказал.

Она почувствовала, как знакомо заныло в груди. Прошло восемнадцать месяцев, а ей все еще приходится сдерживать слезы. — Она так и не смогла бросить курить. В конце доктор сказал, удивительно, что она продержалась так долго.

— Я помню Клаудию с ее сигаретами. Она все время тянулась за следующей. У нее была такая причудливая маленькая золотая зажигалка. Я так и вижу, как она достает ее из своей сумочки и закуривает очередную сигарету.

— Митчелл, позвольте мне кое-что прояснить. Вы хотите сказать, что вам с Салливаном все равно, что я родственница Клаудии Баннер?

— Конечно, нам не все равно. Но это не совсем то, что я бы назвал проблемой.

— А-а. — Она не была уверена, что ответить на это.

— Хотя не могу сказать, что нам не было чуть-чуть любопытно поначалу, — сухо добавил он.

— Могу себе представить. Но почему вы ничего не сказали? Не стали задавать вопросов? Требовать объяснений? Я заглядывала сюда поздороваться почти каждое утро или день, когда была в городе. Я разговаривала с вами, наверное, десятки раз с выставки работ Лилиан. Но вы ни разу ни слова не сказали. Пару раз я и Салливана видела. Он даже не намекнул, что знает, кто я.

— Это было твое личное дело. Мы с Салливаном немного поговорили об этом. И решили позволить тебе самой рассказать все, когда придет время.

— Понятно. — Она на минуту задумалась. — А вы, хмм, упоминали о вашей маленькой догадке кому-нибудь еще?

— Не-а. Мы подумали, что это не их ума дело.

— Поверьте, я понимаю. — Она наморщила нос. — Если станет известно, что внучатая племянница Клаудии Баннер в городе и что она подружилась с Мэдисонами и Хартами, диким слухам и домыслам не будет конца. Именно поэтому я старалась не высовываться.

— Да неужто?

— Это было бы нечестно по отношению к всем вам Мэдисонам и Хартам. Вы и так много вытерпели за все эти годы, из-за того, что случилось, когда вы увлеклись тетей Клаудией.

Митчелл хмыкнул. — Мэдисоны и Харты привыкли, что все вокруг нас обсуждают. Может, Клаудия и оказалась той искрой, из-за которой вспыхнуло пламя, но ты не можешь винить ее в том, что мы с Салливаном все эти годы подбрасывали в него уголь. Проклятье, да Мэдисоны и Харты сами давали пищу для сплетен на протяжении десятков лет. У нас к этому настоящий талант. Иногда я думаю, что Господь послал нас на эту землю только для того, чтобы поразвлечь это город.

Другими словами, ее забота о конфиденциальности личной жизни семейств Мэдисон и Харт была пустейшей тратой времени и сил с ее стороны. Она про себя вздохнула. Она была не просто не нужна здесь, Митчеллу и Салливану было до такой степени безразлично ее присутствие в городе, что они даже не потрудились потребовать разъяснений.

День становился все тоскливее с каждой минутой.

— Ну что ж, значит, решено? — Она расправила плечи, собравшись уходить. — Я просто хотела, чтобы вы знали, Митч. — Она сделала шаг назад. — Я, пожалуй, пойду. — Она отступила еще на шаг. — Кстати, ваши розы смотрятся просто потрясающе.

Митчелл снова постучал по гравию. — Подожди минутку. Я — первым признаю, что ты имеешь право на личную жизнь, но теперь, когда ты упомянула Клаудию и то, что произошло в прошлом, думаю, у меня есть право знать, почему ты вдруг решила смотать удочки.

— Это сложно объяснить.

В его хищном взгляде отразилось понимание. — Это все Ник Харт, ведь так?

Она онемела от изумления. — Я, ээ…

— Он к тебе пристает? Я так и знал. Я видел, как он кружил рядом с тобой в тот вечер на выставке Лилиан. Когда он две недели назад объявился в городе и поселился на лето в коттедже Хартов, я тут же позвонил Салливану.

— Вы что?

— Я предупредил его, что ему лучше держать Ника в узде. Сказал ему, что не стану стоять в стороне и позволять его внуку играть в одну из этих его игр «позабавься и брось» с тобой. Чихать я хотел на то, что Ник до сих пор скорбит по жене. Это не оправдание тому, чтобы волочиться за тобой. Пора ему уже пережить то, что случилось, и привести себя в порядок. Пора снова начать вести себя как настоящий Харт.

— Ээ, настоящий Харт? — настороженно повторила она.

— Чертовски верно. Харты не валяют дурака и не заводят интрижек. Харты женятся.

— Я слышала эту теорию, — сухо сказала она. — Но в каждом правиле существуют исключения. В любом случае, успокойтесь, Митч. Это не имеет никакого отношения к Нику Харту.

Как раз когда слова слетели с ее губ, она поняла, что врет стиснув зубы. Отъезд из Эклипс-Бей еще как имел отношение к Нику Харту. Только она не знала, как объяснить это самое отношение даже самой себе, что и говорить о Митче.

— Чушь собачья. — Рассердился Митчелл. — Извиняюсь за мой язык. Но тебе придется признать, что выбор времени более чем подозрителен.

— Послушайте, Митч, мы несколько отклонились от темы. Я заглянула, чтобы рассказать вам о своей связи с Клаудией Баннер. Но поскольку вы об этом уже знаете, может, мне стоит поведать вам, зачем я вообще приехала в Эклипс-Бей.

Последовало недолгое молчание. Она могла слышать, как на кухне гремели кастрюли. Легкий морской бриз шевелил ветви деревьев в углу сада. Над головой щебетали птицы.

— Мы с Салливаном решили, что, может быть, тебе просто стало любопытно, — сказал Митчелл спустя какое-то время.

— Это было более чем просто любопытство, — тихо ответила она. — Наверное, мне надо рассказать вам все с самого начала.

— Если ты этого хочешь.

Она запнулась, подыскивая, с чего начать. — Последние пару лет я очень много времени проводила с тетей. Ей был нужен кто-то, кто позаботился бы о ней, а больше никого не было. Тетя Клаудия была не самым обожаемым членом семьи.

— Проклятье, я даже и не знал, что у нее есть семья. Она никогда об этом не упоминала.

— Она была парией. Паршивой овцой. Той, от кого вечно были ужасные неприятности. Но мне она всегда очень нравилась. И я нравилась ей. Может, потому, что я была так на нее похожа. Или потому, что она меня жалела.

— С какой стати ей тебя жалеть?

— Думаю, она считала меня одиночкой, точь-в-точь как она. Мои родители развелись, когда я была маленькой. Оба снова переженились и обзавелись новыми семьями. В детстве я большую часть времени проводила сновая между ними туда-сюда, но никогда я нигде не ощущала себя дома. Тетя Клаудия это почувствовала, думаю.

— Продолжай.

— Клаудия была для меня особенной. Я знаю, у нее были недостатки, и ее деловая этика оставляла желать лучшего. Но я любила ее, а она заботилась обо мне по-своему. Ее тревожило, что я чересчур осторожничаю. Она говорила, что я провожу слишком времени, пытаясь сгладить все острые углы и обойти все подводные рифы. Она все время уговаривала меня рискнуть.

— Уж она-то знала толк в риске. — Митчелл усмехнулся воспоминаниям. — Наверное, это было одной из причин, почему я не мог от нее глаз отвести в те времена.

— Она никогда не забывала вас, Митч. Когда она серьезно заболела, я оставалась с ней до конца. Она умерла через год. У нас было много времени, чтобы поговорить.

— И одной из тем, на которые вы говорили, был Эклипс-Бей? Ты это хочешь сказать?

— Да. Ее все сильнее мучили воспоминания о том, что случилось здесь. Она сказала, что мало в чем раскаивается, но крах «Харт и Мэдисон» — одно из немногих. Она говорила, что ей очень хотелось бы загладить свою вину.

— Ей следовало знать, что она не может вернуться и исправить то, что произошло так давно, — сказал Митчелл.

— Я знаю. Но эта тема становилась все более и более важной для нее. Может быть, оттого, что ближе к концу она стала серьезно увлекаться метафизикой Нового Века. Она много говорила о карме, аурах и тому подобном. И она попросила меня приехать сюда после ее смерти и проверить, как обстоят дела. Она хотела, чтобы я посмотрела, нельзя ли исправить хоть что-то из того, что она натворила.

— Да уж, тысяча чертей. — Тихо присвистнул Митчелл. — Так вот почему ты объявилась в городе прошлым летом?

— Да. Но сразу после моего приезда, возвратились Рейф и Ханна, влюбились и стали строить планы насчет Дримскейпа. А потом Гейб и Лилиан серьезно увлеклись друг другом. И однажды я огляделась, а вы с Салливаном пьете вместе кофе в булочной. — Она слабо улыбнулась. — И стало ясно, что вражда — лишь пережиток прошлого. Хартам и Мэдисонам не нужна моя помощь, чтобы заделать старую трещину.

— Да уж, — снова сказал Митчелл. Наконец поняв.

Она откашлялась. — Так что думаю, что мне пора уезжать.

— Вот так вот просто? Ты намерена смыться из города и растаять во мгле?

— Не так уж все и просто. Как я уже сказала, мне нужно продать галерею. Кроме того есть еще и Детская Выставка Искусств.

— Неоконченные дела.

— Да.

— Мне это не нравится, — решительно заявил Митчелл.

— Что вам не нравится?

— Что-то здесь не стыкуется. — Он рассеянно постучал тростью по стволу дерева и уставился на нее с возрастающим подозрением. — Ты уверена, что Ник Харт к тебе не пристает?

— Да. — Еще один короткий шажок назад. Все это начинает надоедать. — Уверена.

— Он звонил тебе с тех пор, как приехал в город пару недель назад? Приглашал на свидание?

— Вообще-то да.

— Ха. Я так и знал.

— Но едва ли это можно назвать словам «пристает». Кроме того, я отклонила его приглашения.

— Естественно.

— Естественно?

Митчелл хмыкнул. — Если бы у тебя было свидание с Ником Хартом, эта новость облетела бы город где-то за час. Вопрос в том, почему ты ему отказала?

Ее начинало захлестывать отчаяние. Последнее, чего бы ей хотелось, так это разжечь еще одну ссору между Хартами и Мэдисонами.

— Я была занята, — быстро ответила она.

— Чушь собачья. Ты избегаешь Ника Харта, разве не так?

— Не совсем.

— Именно так. — Митчелл выглядел чертовски довольным. — Это потому что ты его раскусила, ведь так? Ты знаешь, что он пользуется дурной славой с женщинами. А ты слишком умна, чтобы попасться на его удочку.

— Послушайте, Митч, мне пора бежать. Я бы очень хотела остаться и поболтать, но мне надо сделать пару дел сегодня вечером. Бизнес. — Она мысленно скрестила пальцы. В последнее время она научилась здорово изобретать оправдания. Тетя Клаудия была бы довольна.

— Погоди-ка. Черта с два я позволю Нику Харту выгнать тебя из города. — Митчелл направил на нее конец трости. — Оставайся в своей галерее. Если он станет причинять тебе беспокойство, дай мне знать, и я с этим разберусь.

— Конечно. Хорошо. Спасибо, Митч.

Она развернулась и полетела к машине.

Черт побери, Митч был прав, подумала она на пути к своему коттеджу на утесе. Получается, что она действительно позволяет Нику Харту выгнать ее из города. Унизительно это признавать, но это правда.

Она ведет себя как трусиха. Мэдисоны ни от кого не убегают. Так же как и Харты. Тетя Клаудия никогда за всю свою жизнь не убегала от опасности.

Может, пора перестать убегать, подумала Октавия. Хотя бы этим летом.