"Чарльз Вильямс. На мели" - читать интересную книгу автора

дико вопящего, с ног до головы охваченного огнем, словно факел. Нет,
Ингрем знал, что схватил его и перебросил через борт разбитого судна, хотя
собственная одежда уже горела на нем, а кожа Барни оставалась на его
перчатках. Было слишком поздно, друг был уже мертв, и никто не мог ему
помочь. Теперь Ингрема мучило другое: страх и сомнение, сможет ли он
когда-нибудь снова вдохнуть запах бензина на судне без того, чтобы его не
вывернуло наизнанку?
Яхта, которая убила Барни и выжгла верфь от конторы до самых ворот,
была небольшой. Этот старый, побитый шлюп назывался "Монетка", на нем
следовало произвести мелкий ремонт - перебрать двигатель, установить новый
радиотелефон и более надежную пластину заземления на внешней части
корпуса. Они наложили медную полосу и подготовили корпус для проведения
радиосвязи. Шлюп хотели спустить на воду вечером в пятницу. Катастрофа
сложилась из мелких составляющих: долгий уик-энд, маленькая течь где-то в
топливной системе, плохая вентиляция и то, что Барни, у которого и так-то
был плохой нюх, в понедельник простудился. Катализатором катастрофы
оказался паяльный аппарат. Барни как раз присоединил кабель заземления к
отверстию в корпусе и собирался запаять серебром, когда Ингрем спустился
через люк и почувствовал запах бензина. Он заорал, но в это самое
мгновение Барни включил аппарат.

***

Ингрем попросил разбудить его в четыре часа утра. Когда раздался
телефонный звонок, он мгновенно проснулся, встал и, открыв двустворчатую
стеклянную дверь, вышел на балкон, откуда открывался вид на гавань и
остров Хог. Кажется, им везло - стоял мертвый штиль. Листья кокосовых
пальм вдоль Бэй-стрит замерли в предрассветной мгле, лишь слегка
рассеянной на востоке бледным розовым свечением. Он позвонил миссис Осборн
и, обнаружив, что та уже проснулась, торопливо надел брюки цвета хаки,
футболку и кроссовки. Они покинули свои комнаты одновременно. На миссис
Осборн были белые брючки до колен, голубой пуловер с короткими рукавами и
сандалии на босу ногу. Выглядела она чрезвычайно свежей и привлекательной;
может быть, ее и мучило похмелье, но для постороннего взгляда это
оставалось незамеченным. У бабы лошадиное здоровье, подумал Ингрем. Он
взял ее чемодан и подозвал такси, пока миссис Осборн платила по счету. Всю
дорогу в аэропорт она молчала, не последовало никаких объяснений или
извинений за ее поведение накануне. Наверно, она ничего не помнит, подумал
капитан, впрочем, какое ему до нее дело. Ресторан в аэропорту был закрыт,
и они выпили по чашечке кофе в офисе Макаллистера.
- Ваш багаж мы оставим здесь, - предложил Ингрем, - а мой возьмем с
собой, потому что я, вероятно, задержусь на судне. Даже если окажется, что
надо нанимать буксир, чтобы снять яхту с мели, ее не следует бросать там
без присмотра.
Поднявшись в самолет, в заднем отсеке которого лежал скатанный
спасательный плот, Ингрем указал своей спутнице на место рядом с пилотом,
а сам устроился позади. Уже занимался рассвет, когда амфибия пробежала по
взлетной полосе и взмыла в воздух. Капитан закурил сигару и устроился
поудобнее, ведь предстояло лететь больше часа.
Они пронеслись над тихой темной громадой острова Андрос и оказались