"Чарльз Вильямс. Глубокое синее море" - читать интересную книгу автора

зеркала и лампы?
- Разумеется! Это же ясно, как Божий день. Если бы в кино
использовались настоящие патроны, нас бы уже давно посадили за решетку. Но
знаете, что дало бы всей сцене заключительный аккорд? Только очень опытный
и смелый режиссер смог бы додуматься до такого!
- Что же? - спросил Линд. Он сидел, вытянув свои длинные ноги через
подлокотник кресла, попивая кофе и внимательно слушая Годарда.
- Звон серебряной посуды среди всеобщей тишины. Я имею в виду тот
момент, когда Майер падает и тянет скатерть на себя. Это мелодичное
звяканье серебра заставило бы зрителей затаить дыхание. И если бы режиссер
придумал какой-нибудь более эффектный трюк, то его можно было бы назвать
гением...
Сказав это, Годард в тот же самый момент почувствовал, как по его
спине пробежал холодок - словно кто-то провел холодными щипцами вдоль
позвоночника. И еще ему показалось, будто волосы на затылке у него
приподнимаются. Он посмотрел на Линда, который все еще слабо улыбался.
Наконец, окончательно осознав, что именно им только что было произнесено,
Гарри понял, что секунду назад заглянул в глаза дьяволу.
- А здесь, кажется, природа искусства предпочла зеркало, -
пробормотал Линд.
Выходит, они оба подумали об одном и том же, он и Линд. Остальные так
ничего и не заподозрили.


Глава 7


Годард лежал на койке в своей каюте совершенно раздетый и размышлял.
Как много людей втянуто в эту авантюру? Боцман, высокий матрос по имени
Отто... И все? А что можно сказать о радисте? О капитане Стине? Когда
человек задумывается над вопросами подобного рода, у него по спине
пробегают мурашки. Любой мог быть замешан в это дело, а Годард даже не
знал, насколько все это соответствует действительности. Возможно, Линд уже
заподозрил, что он догадывается. Когда имеешь дело не с человеком, а с
дьяволом, никогда не знаешь, что случится в следующую минуту. И нельзя
недооценивать этого человека, ибо ошибку можно сделать только один раз.
Непогода наконец добралась и до них, а грозовой эпицентр все
приближался и приближался. Жаркий, насыщенный влагой воздух был спертым.
Вентиляторы лишь гоняли его по каюте, но свежести не приносили. Дверь была
открыта, зато опущены дверные жалюзи. Со стороны рубки послышался звон
склянок. Они пробили три раза. Значит, уже одиннадцать.
- Так как это он сказал? "Если бы режиссер придумал какой-нибудь
более эффектный трюк, то его можно было бы назвать гением".

***

Еще парочка подобных замечаний, и другой парусиновый мешок, но уже с
содержимым, соскользнет с козел в воду. Линд исполняет на судне
обязанности врача, а поскольку игры воображения ему не занимать, то не
придется и ломать голову над причиной смерти.