"Чарльз Вильямс. Старшие арканы" - читать интересную книгу автора

он справился с собой и опять повторил:
- Расскажи мне. Расскажи.
- Все это довольно неожиданно, - начал Генри, - но ведь с ними
никогда не знаешь, чего ждать. Кто может знать, как они лягут завтра?
Скажи, ты по-прежнему каждый день раскидываешь карты на мое будущее?
- Конечно, - кивнул Аарон.
- И что выпало мне на сегодня?
- Ничего особенно важного, - ответил старик. -Что-то должно было
прийти к тебе, какая-то удача. Туз чаш лег поверх Колеса фортуны, но я
решил, что это относится к твоей юриспруденции.
- Стар ты стал, дед, - вздохнул Генри. - Разве чаши означают только
денежные дела?
- А что мне оставалось? - запротестовал Аарон. -Расклад был сделан на
день - я и представить не мог... Так что же ты все-таки нашел?
- Я уже говорил тебе, что помолвлен, - начал Генри, тщательно
подбирая слова. - Так вот, ее отцу досталась в наследство от умершего
друга коллекция игральных карт... Ничего интересного, кроме одной колоды.
Он нам показывал, и попомни мои слова, это и есть та самая первая колода.
Я специально сегодня вечером ездил убедиться.
- Ты их привез? - быстро спросил старик. Генри покачал головой.
- Спешить некуда. Ты лучше вспомни, какая у них Колесница: египетская
повозка, запряженная двумя сфинксами, а правит грек, и вся расписана
городами и островами?
- Именно так.
- А Смерть - нагой крестьянин, с серпом в руке и сандалиями у пояса?
- Так и есть.
- Значит, все сходится, - заключил Генри. - А теперь пойдем посмотрим
на них, я ради этого и приехал.
Аарон поднялся, вынул из кармана куртки ключ и медленно направился к
внутренней двери. Генри шел следом. Старик вставил ключ в замочную
скважину, повернул и открыл дверь. Пространство за ней от пола до потолка
перекрывали тяжелые черные занавеси. Тронув рукой одну из них, старик
словно засомневался на мгновение, затем решительно отодвинул ткань, прошел
внутрь и придержал полотнище, давая пройти внуку.
Эта комната была меньше предыдущей. Стены ее были задрапированы
плотными темными тканями. Она освещалась каким-то странным светом, который
не мог проникать сюда ни через окно, ни через дверь. Казалось, сам воздух
светился разными оттенками - то наливался красным, словно отблесками
далекого пожара, то зеленел, будто пробивался сквозь толщу незримых вод,
то темнел, взвихриваясь туманными испарениями, но мгновение спустя туман
рассеивался, и комнату заливал чистый свет рассветной зари. Впрочем, ни
один из вошедших не обратил внимания на странные сполохи. Оба смотрели на
стол, стоявший посреди комнаты.
Он был сработан из какого-то странного дерева и стоял на единственной
центральной опоре. У самого пола она разделялась на четыре ствола, каждый
из которых, в свою очередь, образовывал четырнадцать ветвей, так что в
итоге стол опирался на пятьдесят шесть лап. Столешница была крыта золотом
и расписана загадочным узором или, скорее, двумя орнаментами: одним,
состоящим из квадратов, а вторым - из кругов, так что взгляд выделял то
один, то другой из них, как на шахматной доске. На золотой поверхности