"Конни Уиллис. Гостиница (Авт.сб. "Неразведанная территория")" - читать интересную книгу автора

- Я оставлю вас одних, чтобы вы поели и отдохнули, - сказала Шерон и,
прикрыв дверь, вышла в коридор.
Сама она направилась в комнату хора, повесила балахон Вирджинии,
сложила ноты аккуратной стопкой на столе. Затем прошла в каминную, убрала
с прохода складные стулья и прислонила их к стене. Проверила восточный
выход и зал общины. Обе двери были заперты.
Шерон уже выключила свет, но вспомнила, что надо позвонить в приют, и
опять зажгла лампы. Прошел час. Вероятно, они приезжали и никого не нашли,
но на всякий случай лучше позвонить: вдруг фургон запаздывает?
Занято. Шерон дважды набрала номер, потом позвонила домой. В гостях
были родители Билла.
- Я вернусь поздно, - сказала Шерон. - Репетиция задерживается. - И
повесила трубку, мысленно подсчитывая, сколько раз за сегодняшний вечер ей
пришлось врать.
Ну что ж, если здесь все так делают? Иосиф делает вид, что младенец
его, волхвы возвращаются другим путем, чтобы не предать Ироду
божественного младенца, Святое Семейство прячется, а потом бежит в Египет,
и хозяин гостиницы посылает солдат Ирода по ложному следу.
А сейчас опять игра в прятки. Шерон вернулась вниз, легко, стараясь не
спугнуть Марию и Иосифа, приоткрыла дверь и стала наблюдать.
Они съели печенье. На пустой бумажной тарелке не осталось ни крошки.
Мария лежала, как ребенок, свернувшись калачиком, а Иосиф сидел спиной к
креслу и охранял ее.
"Бедные дети", - прижимаясь щекой к двери, подумала Шерон. Бедные дети.
Такие юные и так далеко от дома. Шерон стало интересно, о чем они думают.
Может, считают, что забрели в какое-то странное царство и попали во
дворец? "Дальше будет еще более странно, - подумала Шерон, - пастухи,
ангелы, волхвы, которые пришли с Востока и принесли шкатулки с
драгоценностями и флаконы с благовониями". А потом Кана. И Иерусалим. И
Голгофа.
А пока они нашли место для ночлега, крышу над головой, и немного еды, и
несколько минут покоя. "Тих и сладок твой сон". Шерон долго стояла,
прижавшись щекой к дверному косяку, и смотрела, как спит Мария и как
старается бодрствовать Иосиф.
Однако голова его стала клониться; пытаясь стряхнуть сон, он вскинул
голову и увидел Шерон. Тут же осторожно встал, стараясь не потревожить
Марию, и подошел к Шерон. На его лице было написано беспокойство.
- Эркаш кумрах, - повторил он. - Ботт лом?
- Я поищу дорогу, - ответила Шерон.
Она поднялась по лестнице, снова включила свет и пошла в зал общины. У
северного входа путь назад не начинается, но, возможно, раньше они стучали
в какую-нибудь другую дверь, а потом, когда никто не открыл, обошли
здание. Вход в зал общины - на северо-западе. Пробуя один ключ за другим,
Шерон отперла дверь и выглянула на улицу. Дождь со снегом хлестал все
сильнее. Снег уже засыпал следы шин на автостоянке.
Шерон закрыла дверь и пошла к восточному входу, которым пользовались
только во время воскресной службы, потом - снова к северному. Ничего.
Крупа, ветер и ледяной воздух.
Что же теперь? Они шли из Назарета в Вифлеем и где-то повернули не
туда. Но как? Где? Шерон даже не знает, в каком направлении они шли. "В