"Тэд Уильямс. Явившийся в пламени (Орден Манускрипта)" - читать интересную книгу автора

взгляда, когда они тихо стояли за стулом своего свекра в большом зале
Годрика. Она была красива, я знаю - пока отец был жив, все домочадцы
называли ее Лебедью Риквальда из-за ее стройной шеи и белых плеч. Волосы у
нее были цвета бледного золота, глаза зеленые, как Королевское озеро
летом. Любой мужчина влюбился бы в нее. Но слово "любой" никак не подходит
к моему отчиму.
Впервые влюбившись сама и став женщиной, я поняла, что Сулис ее не
любил. Как мог любящий муж быть столь холодным и отстраненным? Столь
тяжеловесно учтивым? Вздрагивая при одной мысли о Телларине, моем тайном
возлюбленном, я понимала, что мужчина, который держал себя с женой таким
образом, никак не мог ее любить.
Теперь я уже не так уверена в этом. Столь многое кажется другим,
когда смотришь на него моими нынешними глазами. С высоты своих лет я
смотрю на свою жизнь, словно с горы, но порой мне кажется, что вижу я
лучше.

***

Сулис был умный человек и не мог не заметить, как мой дед ненавидит
Великого Тана, - это проявлялось во всем, что Годрик говорил. Дед даже о
погоде не мог упомянуть, не сказав, что лето было теплее, а зима короче в
ту пору, когда он сам был Великим Таном, - а если бы, мол, сын сел на его
место, то у нас вечно стоял бы месяц май Видя это, Сулис стал ублажать
нравного старика - сперва он тонко льстил ему и дарил подарки, а после
посватался к его невестке.
Да, когда дед в достаточной степени проникся уважением к уму этого
иноземного вельможи, Сулис нанес решающий удар. Он не только предложил за
мою мать - вдову! - выкуп больше, чем за девицу из дома Великого Тана,
целое состояние в мечах, наббанских конях и золотой посуде, но вдобавок
выразил готовность оставить брата и меня на попечение деда.
Годрик не совсем еще отказался от своих надежд на Эльфрика, и эта
мысль привела его в восторг, но во мне он особо не нуждался. И двое мужчин
порешили, что матери будет веселее на новом месте, если она возьмет с
собой хотя бы одного ребенка.
На том и сговорились, и чужеземец вошел в семью бывшего Великого
Тана. Остальным танам Годрик сказал, что намерения у Сулиса самые добрые и
что своей женитьбой он честно доказал свое желание жить в мире с Озерным
Народом. С ним есть священники, которые очистят замок от беспокойных духов
- Годрик передал танам то, что сказал ему сам Сулис, - и потому водворение
Сулиса в замок принесет нашему народу двойную пользу.
Не знаю, что думали об этом Освеард и другие таны. Но, приняв в
расчет суждение Годрика и силу пришельца - а быть может, испытывая тайный
стыд по поводу смерти моего отца, - они сочли за благо согласиться. И
господину Сулису с молодой женой отдали во владение заброшенный замок со
всеми его развалинами и призраками.
Любила ли мать своего второго мужа? Об этом я знаю не больше, чем о
чувствах Сулиса, и оба они так давно умерли, что не осталось никого, кроме
меня, кто бы знал их обоих. Когда она впервые увидела его на пороге
Годрикова дома, он, конечно, был на диво хорош. Уже не первой молодости -
он, как и мать, успел овдоветь, хотя его жена умерла десять лет назад,