"Верт Уильямс. Ада Даллас (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Нет.
- Это же до нелепости просто. Ты должен... - Она остановилась. - Нет,
не буду совращать тебя. Пусть это сделает кто-нибудь другой, я же сохраню
тебя таким, какой ты есть, в твоем вакууме. Меня тебе нечего бояться.
- Ты так добра ко мне!
- А разве нет?
Она подняла стакан. Я посмотрел на сидящих вокруг туристов. Прямо
передо мной восседал тяжеловесный блондин, явно пытающийся в чем-то
убедить маленькую хорошенькую женщину романского происхождения.
- Почему ты не хочешь мне объяснить? - спросил я.
- А ты сам не знаешь?
- Нет.
- Может, я не хочу, чтобы ты знал, на что я в определенном направлении
способна. А может, боюсь, что ты во мне разочаруешься.
Я пристально разглядывал свой стакан.
- Мне это, понимаешь ли, не безразлично. Вот в чем истинная беда-то.
Я был рад, что темно и ей не видно, как я покраснел.
- Это лицо! - сказала она. - Что-то невероятное! Семьдесят ему или
семнадцать? Кстати, сколько тебе лет?
- Тридцать девять. Через семь месяцев сорок. - Я говорил правду.
- Сорок! Боже мой! Как же им удалось снова призвать тебя в армию?
- Я тоже думал, что про меня забыли. Оказалось, нет.
- Значит, не забыли. А где это случилось?
- Ты о чем? О ноге? Меня ранило во время игры в покер.
Мне влепили в разгар игры, за которую мы сели в месте, что считалось не
простреливающимся. У меня было четыре туза, ничего лишнего, а на одеяле
лежало шесть тысяч долларов. Там меня и ранило.
Там я приобрел еще кое-что, подумал я, но к чему было рассказывать об
этом ей? Там вместе с осколком от 90- миллиметрового снаряда пришло ко мне
Ничто. Многие годы канули в Лету, прежде чем я усвоил его значение, но
усвоить пришлось, можете не сомневаться.
Я и понятия не имел об этом пятнадцать или даже десять лет назад.
Тогда, а было это давным-давно, я тоже искал величия и считал себя
человеком незаурядным. Я полагал, что судьба ко мне благосклонна, что я ее
баловень. Так, наверное, думают все, а когда взрослеешь, то начинаешь
понимать, что судьба вовсе не благосклонна к тебе, что ты не числишься в
ее любимцах и нет для тебя серебряного блюдечка, что ты просто одна из
бесчисленных пылинок во вселенной. А когда наконец поймешь это, ты уже
взрослый, когда поймешь, ты умрешь в первый раз.
До второй мировой войны я был преподавателем (просто преподавателем, а
не профессором) кафедры драматического искусства в университете штата
Луизиана. Я считал, что мне суждено пойти таким путем, что года через два
я стану заметной фигурой в театральном мире - нечто вроде
драматурга-режиссера-актера-продюсера- и что ко мне придет слава.
Я не задумывался над тем, как это произойдет. Просто придет.
Об этом должна позаботиться судьба, я же ее баловень, она и несет меня
к намеченной цели.
В то время я был помолвлен с девушкой по имени Лора. Она училась у меня
на курсе технике современного драматического искусства и по окончании
университета ради меня осталась работать на радио в Батон-Руже. (Когда я