"Уолтер Йон Уильямс. Оголенный нерв" - читать интересную книгу автора

шелковыми лазурными шарфами, что говорило об их принадлежности к элитным
частям. Многие портреты в черных траурных рамках, приобретших за долгие
годы печальный фиолетовый оттенок.
Саре было любопытно, способен ли Морис разглядеть хоть что-нибудь
своими несовершенными глазами. Мог ли он, например, заметить рентгеновскую
вспышку, сопровождавшую запуск с орбиты глыбы весом в десять тысяч тонн,
которая гигантским метеоритом устремлялась к Земле с одной-единственной
целью - стереть с лица планеты очередной город? Эти искусственные
метеориты, разрушительная сила которых превосходила самые мощные ядерные
взрывы, обрушилась на восточное полушарие Земли, начав с Момбасы и
Калькутты. Потом, когда под обстрелом оказалось и западное полушарие,
Земля взмолилась о пощаде и выбросила белый флаг. Но орбитальные фирмы
сочли преподанный урок недостаточным и продолжали уничтожать западные
города. Позже они оправдывались тем, что их подвела связь, но миллиарды
погибших уже было не вернуть.
Десятилетняя Сара находилась тогда в детском лагере около городка
Стоун-Маунти, когда обломки скал смели ее родной город Атланту, убили
мать. Восьмилетний брат Дауд оказался под развалинами рухнувшего дома, но
оставшиеся в живых соседи услышали его крики и спасли. Потом Сара с братом
долго скитались по всевозможным агентствам помощи бездомным, пока наконец
не встретились в Тампе с отцом, которого Сара видела в последний раз,
когда ей было всего три года. Служащий агентства проводил детей по
неухоженной лестнице до двери в квартиру отца. В подъезде воняло мочой, на
лестничной площадке валялась разорванная кукла - символ страшной участи
жителей Земли, разъединенных народов и сломанных судеб. Дверь открыл
неопрятный субъект с водянистыми глазами неизлечимого алкоголика, в рваной
рубахе с пятнами пота. Пока он блуждающим взглядом рассматривал гостей,
служащий агентства предъявил ему сохранившиеся документы и сообщил детям:
- Это ваш отец. Теперь он будет заботиться о вас. - И подтолкнул Сару
вперед.
Как потом выяснилось, правдой оказалась только первая половина...
Сара рассматривала фотографии погибших летчиков в пыльных траурных
рамках, мужчин и женщин с металлическими глазами фирмы "Цейс". Морис тоже
то и дело поглядывал на портреты. Его скорбь безутешна, и девушке
казалось, что саднящая горечь вот-вот слезами прорвется наружу из
несовершенных глаз бывшего пилота. Но Морис давно утратил способность
плакать. Его глазное яблоко омывалось кремнийорганической смазкой, а
слезные протоки, разумеется, давно атрофировались, как и надежды пяти
миллиардов людей, некогда полагавших, что орбиталы изменят их жизнь к
лучшему. Прошло время, и наивные грезы сменились страхом перед
холодно-беспощадным синим небом.
Сара тоже готова разрыдаться над этими траурными снимками, оплакивая и
свои рухнувшие надежды, и погибших летчиков, и все человечество, и горькую
долю, выпавшую ей с братом. Девушке вдруг стало жалко даже своего
недавнего клиента, который мог бы спастись, окажись он чуть умнее и
осторожнее. Но она тоже давно выплакала все слезы, уступившие место
страстному желанию, общему для всей "юной грязи" Земли. Ради своей цели
Сара готова на все. Даже на это... Она с горечью вспомнила о "ласке", и
рука непроизвольно потянулась к горлу. Нет-нет, сейчас не время для слез.
Надо взять себя в руки.