"Уолтер Джон Уильямс. Дни искупления " - читать интересную книгу автора

когда он не был даже сержантом, а его семиконечная полицейская звезда еще
блестела новизной, шеф департамента послал его в офис Луиса Фигурациона.
Ранчо Фигурациона считалось самым большим в округе, и половину его
впоследствии продали Лаборатории высоких технологий втридорога. Глава клана
Фигурационов одновременно являлся главой Администрации округа Аточа, и любое
дело, за которое он брался, выполнялось на высшем уровне.
Офис Фигурациона находился в старом обветшалом здании рядом с овощной
лавкой, его слоеные металлические стены были увешаны предвыборными плакатами
кандидатов в президенты от партии демократов. Там же красовались фотографии
юного Льюиса, пожимающего руку самому Рузвельту. Во время этой своей первой
поездки самого Фигурациона Лорен не видел. Просто один из его служащих -
очередной кузен Киприано Домингоса - вручил Лорену незапечатанный конверт.
Лорен заглянул туда на обратном пути и обнаружил, что конверт полон
новеньких хрустящих купюр.
Он вспомнил свое тогдашнее состояние крайнего изумления, но отнюдь не
из-за денег, нет. Молоденький полицейский уже знал, что таким способом
деньги переходят из рук в руки, - но он был поражен, что получил пакет,
всего неделю работая на побегушках у шефа полиции. В этом-то и заключался
метод шефа отдела - коррумпировать молодого офицера как можно раньше,
обеспечивая тем самым собственную безопасность. И это касалось всего
департамента, каждый полицейский имел свою долю и был заинтересован в том,
чтобы ничего не менялось. Вот в чем заключалась - que no*? - основная работа
департамента.
______________
* Почему нет? (исп.)

В тот же день, чуть позже, Лорен нашел в своем почтовом ящике белый
конверт без всяких надписей. Там лежала десятидолларовая купюра, его
недельная зарплата. Ставку, как он потом выяснил, установили еще в 30-е
годы, и с тех пор она не менялась: десять долларов для патрульного и
двадцать пять для шефа департамента. Возможно, в тридцатых это была куча
денег, но к тому времени, как Лорен пришел в полицию, означенной суммы
хватало лишь на карманные расходы. Были, конечно, и другие статьи
официального дохода, например, медицинская страховка - при несчастном
случае - или беспроцентные займы, которые потом вычитались из недельной
зарплаты. Когда же Лорен, получая сержантские пятнадцать долларов в неделю,
женился и в кредит купил дом, за него выплатили значительную часть
стоимости, но на время исключили из системы получения взяток.
Нарушители должны были платить, платить так или иначе. Недельный
денежный оборот показывал, что, осознавая свой грех, каждый хотел искупить
вину.
В искупление Лорен верил.
Он убедил себя, что взятки укрепляют мораль и чувство товарищества в
полиции. Этот общий секрет сплачивал их, служил неким стержнем, пусть даже и
считался общим пороком.
Однако некоторые порой забывали о назначении своих денег, полагая, что
купили на них сам закон, а не просто терпимость к своим занятиям. Одна из
причин, по которой Лорен восхищался Конни Дювашель, заключалась в том, что
она вот уже пятьдесят лет занималась своим бизнесом, шагу не ступив за
пределы округа, и ей никогда не приходилось напоминать, кто есть кто. Мэдди