"Уолтер Йон Уильямс. Флаги на ветру" - читать интересную книгу автора

- С таким отношением к преступникам вы никогда не убедите в своей
просветленности мой народ, - сказала !юрк. - Порка, клейма, кандалы...
По-нашему, это первобытное варварство.
- Мы наказываем только тело, - возразил Джигме. Для духа всегда
остается возможность воскреснуть. Непросветленная душа обречена лишь на
бесчисленные реинкарнации.
- Честная смерть всегда предпочтительнее телесного унижения. Между
прочим, я слышала, у вас далеко не все после порки выживают.
- Но никто не гибнет во время наказания.
- Выпоротые умирают после в мучениях, потому что спина изодрана в
клочья кнутом.
- Но можно подняться над болью, - заметил Джигме. !юрк дернула усиком:
- Иногда вы, люди, бываете совершенно невыносимы. Я это заявляю со всей
прямотой!
Преступников на площади было больше обычного - власти перед Новым Годом
решили "разгрузить" тюремные камеры. Среди наказуемых маячил иезуит -
спокойный чернокожий бородач, обнаженный до пояса. Он ждал бичевания,
пребывая, как заметил Джигме, в глубоком медитативном трансе.
Серое небо вдруг потемнело; люди задирали головы, показывали друг другу
вверх. Некоторые пали ниц, другие согнулись в поклоне и высунули языки.
Над толпой в катере на воздушной подушке пролетал инкарнация. Катер был
покрыт алой краской и листовым золотом. Он имел маленькую платформу с
троном. На троне и восседал в позе лотоса Гьялпо Ринпоче; изящное, как у
эльфа, тело было облачено только в бледно-желтую мантию. На плечах и щеках
таял снег.
На площади прекратилось всякое шевеление: все ждали, что скажет
всеведущий. Но нетерпеливым жестом хозяин воздушного трона возобновил
обычный ход вещей. Снова по телам ударили бичи - может быть, даже сильнее,
чем прежде. Прохожие многим преступникам подносили деньги, кое-кому
оказывали медицинскую помощь. Снова возникла заминка, когда вперед вывели
иезуита, - возможно, инкарнация захочет что-нибудь сказать по этому поводу
или отложить наказание того, кто лишь пытался увеличить паству своего
ордена. Но Гьялпо Ринпоче предпочел смолчать. Иезуит безмолвно стерпел
двадцать ударов, а потом его увели братья по вере.
Джигме прекрасно знал иезуитов: пострадавшего миссионера ждут
поздравления и повышение.
А экзекуция продолжалась.
На помост брызгала кровь. Наконец остался только один осужденный, монах
лет семнадцати, в грязной, изорванной рясе. Он был высок, широкоплеч,
мускулист, с уродливой головой и на редкость зверской физиономией. Сейчас на
этом лице отражалась неуверенность, словно он что-то или кого-то сильно
невзлюбил, знал это, но понять, в чем причина ненависти, не мог. По его телу
каждую секунду бежали то судороги, то нервный тик; мышцы дергались в самых
разных местах. Вокруг стояли охранники с посохами. Наверное, этого человека
считали опасным.
Судебный чиновник огласил приговор. Кьетсанг Кунлегс убил своего гуру,
затем, пытаясь скрыть следы преступления, поджег хижину покойного
отшельника. Кунлегсу присудили 600 плетей и пожизненные кандалы. Было
похоже, что этому человеку зрители мало помогут - большинство из них
выражали отвращение.