"Алан Уилльямс. История ленивой собаки " - читать интересную книгу автора

собственным телевидением, жили в счастливом ожидании того, что Лаос выживет
в 20-м столетии. И у них было что для этого предложить: не только рис,
школьные доски и комиксы, но также и плотина. Высокая плотина на Намнгум.
Примерно через милю после монумента Мюррей миновал заброшенный дорожный
знак "RN5. ХАНОЙ 579 KM", а через несколько сотен ярдов еще один, такой же
жалкий - "RN13, ЛУАНГПХАБАНГ 224 KM". С этого места дорога стала быстро
ухудшаться. Горбатая, с глубокой колеёй, она чуть приподнималась над
рисовыми полями, где по горло в воде барахтались буйволы и присели на
ходулях хижины с плетеными крышами. В дверях хижин толпились дети, когда
мимо проезжал джип Мюррея, они махали руками и выли от удовольствия. Но он
их почти не замечал, все его внимание было сконцентрировано на дороге,
теперь он заметил, что вдоль одной стороны идут новые стальные телеграфные
столбы с единственным проводом.
Еще через две мили Мюррей уткнулся в слона с двумя мальчишками на
спине, который занял всю дорогу. Мюррей сбавил скорость, вид впереди
заслоняла еле двигающаяся серая сморщенная гора. Судя по французской карте,
поворот должен был быть через 20 км от города, к этому времени он проехал
больше половины, но дорога была слишком узкой, чтобы объехать слона. От пота
щипало лицо и резало глаза, рубашка прилипала к сиденью. Мюррей попробовал
просигналить, но мальчишки восприняли это как приветствие и, улыбаясь,
помахали ему руками, а слон продолжал неуклюжей походкой тащиться дальше.
Мюррей сохранял хладнокровие, помня, что терпение - главный секрет и
преимущество в этой стране. Только американцы спешили и суетились, но их
было немного, по крайней мере, он на это надеялся.
Рисовые поля закончились. Впереди поднимались высокие джунгли, и
Мюррей, воспользовавшись небольшим расширением дороги, объехал слона и
нырнул между деревьями. Теперь дорога шла вверх, в желтую грязь вдавлены
следы огромных шин и гусениц, словно от доисторических рептилий. Поворот на
Намнгум, хоть он и не был обозначен, нельзя было не заметить: следы резко
поворачивали вправо, где деревья были повалены и пни, наполовину утопленные
в грязи, были выкорчеваны бульдозерами; впереди же от старой Route Nationale
Treize, идущей на север, отходили только узкие тропинки, вскоре исчезающие в
джунглях.
Мюррей включил четвертую передачу и начал подъем к плотине. Стальные
телеграфные столбы свернули вместе с ним - единственный провод мог обрезать
в любой точке на протяжении двадцати миль даже самый "темный" партизан Патет
Лао. Но Мюррей думал о другом: телефоны могли быть инструментом, приводящим
в замешательство, особенно в такой стране, как Лаос.
Он напряженно думал, сопоставляя время и дистанцию - 14 миль за 50
минут, принимая во внимание слона, - и не отрывал глаз от обманчивых теней
джунглей. И вдруг неожиданно Мюррей оказался на месте. Последний крутой
поворот - и колея выровнялась, превратившись в широкую дорогу, выложенную
лоскутами стальной сетки, которую использовали в целях безопасности на
аэродромах. Мюррея захлестнула волна возбуждения.
В стороне от дороги росли редкие пальмы, они согнулись от влажной жары
и напоминали сломанные зонтики. За ними - плотина. Люк Уилльямс говорил, что
она около пятисот футов в ширину и до двух сотен в глубину. Мюррею она
показалась даже больше, изгибающийся пролет из мраморно-белого бетона отлого
спускался между лесными утесами вниз, в неопределенную темноту, ниже
освещенного солнцем уровня.