"Патриция Уилсон. Навстречу судьбе" - читать интересную книгу автора

близко. Она построила себе безопасный мир и хотела остаться в нем. - Думаю,
вам пора уходить, месье Лемаршан. С остальным справятся поверенные.

- Ни к чему обращаться к поверенным за каждой мелочью, - раздраженно
возразил он. - Нам и без того придется видеть их слишком часто. Я приехал
познакомиться с вами, завязать дружеские отношения...

- Но как вы разыскали меня? - вдруг спросила Дженна, вспоминая
собственное беспокойство по этому поводу и подозрения Глина.

- С помощью частных детективов, - заявил он бесцеремонным тоном,
который привел Дженну в ярость.

- Частных детективов? Да как вы посмели выслеживать меня? - Дженна
вскинула голову, ее щеки запылали, и она с удовольствием заметила, что ее
вспышка удивила Лемаршана.

Прежде чем он смог ответить, послышался звонок. Бросив на яростное лицо
Дженны еще один изумленный взгляд, Лемаршан вышел из комнаты, оставив Дженну
в расстроенных чувствах. Черт бы его побрал! Он вывел ее из себя, разбудил
давние обиды. Из-за него в душе Дженны все смешалось. Он даже отправился
открывать дверь - ее собственную дверь! Француз обращался с ней как с давней
знакомой, он словно прочитывал ее мысли; впрочем, не мешало бы ей получше
эти самые мысли скрывать.

Еще не успев успокоиться, Дженна услышала голос Глина. Внезапно она
пожелала, чтобы Глин не догадался, что человек, впервые попавший в этот дом,
сумел мгновенно перевернуть с ног на голову ее мирок.

- Сюда, Глин! - почти истерически позвала она. Глин вошел в гостиную с
настороженным видом.

За ним следовал Ален Лемаршан - он выглядел скорее подозрительным, чем
заинтригованным. К счастью, Глин произнес те самые слова, каких ждала от
него Дженна:

- Привет, дорогая. Я заехал посмотреть, как ты справляешься туг одна.

- Со мной все хорошо. - Дженна улыбнулась, и естественная мягкость
вернулась на ее внезапно изменившееся лицо - прелестные губы изогнулись в
улыбке, глаза засияли. И по внезапному побуждению Глин склонился, чтобы
поцеловать ее. Он почти никогда не называл Дженну "дорогая" и, разумеется,
никогда не целовал ее при посторонних, но в атмосфере комнаты было нечто
странное - что именно, Глин не мог понять. Дженна выглядела совсем другой -
смущенной, более живой, чем обычно, и Глину вдруг показалось необходимым
открыто заявить о своих правах.

- Мне пора, мадемуазель. Но вы, должно быть, понимаете, что дело не
завершено.