"Жаклин Уилсон. Разрисованная мама " - читать интересную книгу автора

змеи зашипели, а потом бросились на нее разом - прямо на голову! Они
обвились у нее вокруг шеи и заползли ей под одежду, и...
- Замолчи! Немедленно замолчи, слышишь?! - закричала я, вся трясясь от
страха. Но, как ни странно, это помогло! Все наваждение мигом развеялось, и
вдруг оказалось, что мы просто играем в какую-то игру. Это было, конечно,
тоже страшно - и в то же время смешно.
Естественно, никаких фильмов ужасов по видику я никогда не видела, но
легко их себе представляла. А Стар к тому же и раньше пересказывала мне
фильмы - например, про того мужчину, которого убили, а он потом, уже после
смерти, стал являться во сне каким-то ребятам, и пальцы у него были острые,
как ножи, так что он мог любого разрезать надвое. Р-р-раз - и пополам!
- Ну, если хочешь, у меня есть кое-что получше - привидение! Причем не
какое-то там, а самое что ни на есть настоящее! Это мистер Роулинг! -
выпалила я.
Мистер Роулинг - это старичок-сосед, который жил в квартире над нами.
Он уже был болен, когда мы переехали в этот дом. Мистер Роулинг прекрасно
знал, что жить ему осталось недолго, и он ни от кого не скрывал, что
собирается завещать свое тело для науки. Мне пришлось спросить у Стар, что
это значит, но когда она мне все рассказала, то по ночам меня стали мучить
кошмары: стоило мне только закрыть глаза, как мне снились студенты,
кромсавшие острыми ножами то, что еще оставалось от бедного мистера
Роулинга.
- Мистер Роулинг совсем не страшный - просто славный безобидный
старичок, - твердо заявила Стар.
- Конечно, может быть, он и был совсем не страшный, когда еще был жив,
а сейчас-то? Ведь все эти студенты вырезали ему глаза, и там, где они
когда-то были, сейчас ужасные, окровавленные глазницы! А потом они
искромсали его всего своими острыми ножиками, и сняли кожу, и вырезали ему
внутренности, и печенку, и селезенку, и почки... и даже кишки! И эти кишки
вывалились у него из живота, все такие скользкие и вонючие, а то, что
осталось от него, с каждым днем разлагается все сильнее, так что когда он
бродит по ночам, то от него при каждом его шаге отваливаются кусочки и с
хлюпаньем падают на землю, словно жирные, скользкие слизняки. А он, бедняга,
горько жалеет о том, что завещал свое тело для медицинских опытов, потому
что это оказалось так больно, что каждую ночь он слезает с прозекторского
стола и бредет сюда, возвращается в этот дом, где ему было так хорошо... и,
может быть, как раз в эту минуту он поднимается вверх по лестнице!
Представь, как он идет, медленно шаркая ногами, и думает про себя:" Мне
всегда нравилась эта девочка... как ее?.. Стар! Она всегда была так мила со
мной, пойду-ка я загляну, посмотрю, как она там?" И вот он идет, Стар,
медленно-медленно тащится вверх по лестнице, а гниющие куски его тела глухо
шлепаются об землю, как жирные черви... вот он подходит все ближе...
ближе...
Где-то скрипнула половица, и мы обе истошно заорали. Подскочив на
кровати, мы прижались друг к другу, прислушиваясь и гадая про себя: может,
это наконец вернулась Мэриголд?! Стояла мертвая тишина. И вдруг нашего слуха
коснулось громкое шипение бойлера. Звук донесся из кухни. С таким звуком
обычно включался обогреватель для воды.
- Вот и хорошо! - с облегчением вздохнула Стар. - По крайней мере,
через пару минут можно сходить принять ванну.